ГЛАВА III. ВТОРОЙ КУБАНСКИЙ ПОХОД
По прибытию в Новочеркасск, получив точные сведения о местонахождении частей Добровольческой армии, подтверждение о смерти генерала Лавра Георгиевича Корнилова и о передаче командования Добровольческой армией генералу Антону Ивановичу Деникину, полковник Дроздовский послал телеграмму генералу Деникину о своем прибытии в Новочеркасск, закончив словами: «в Ваше полное подчинение».
По получении ответа, полковник Дроздовский поехал в штаб Добровольческой армии, в станицу Мечетинскую, для встречи с генералом Деникиным, где и состоялось совещание, на котором был выработан план дальнейших действий. В первую очередь было решено дать заслуженный и необходимый отдых частям: отряд полковника Дроздовского оставался в Новочеркасске, а остальные части Добровольческой армии — в районе станицы Мечетинской. Время отдыха было решено употребить на пополнение и обучение частей. О времени окончательного соединения и дальнейших совместных действий предоставлялось решить генералу Деникину.
Время стоянки в Новочеркасске все ушло в хлопотах по изысканию денег, по привлечению в ряды отряда еще большего числа добровольцев, их обмундированию и обучению. Посылались надежные люди в разные города России для организации бюро по записи добровольцев. В числе командированных был и подполковник Генерального штаба Лесли. В Новочеркасске и в Ростове были основаны склады для нужд Добровольческой армии и в Ростове стала выходить газета «Вестник Добровольческой Армии», — первый печатный орган Белого Движения, основанный трудами полковника Дроздовского. Полковник Дроздовский рассылал очень много воззваний и читал часто лекции о целях и задачах Добровольческой армии.
Находясь в Новочеркасске отряд Дроздовского очень скоро возрос по численности и уже насчитывал в своих рядах около 3000 добровольцев (отлично снабженных, обмундированных, обученных и дисциплинированных), Казачьи власти оказывали широкой рукой помощь во всем отряду, в знак благодарности за помощь, которую получили в самый критический момент бол за Новочеркасск. Донской атаман, генерал Краснов, его окружение и правительство Дона неоднократно, но тщетно, уговаривали полковника Дроздовского обособиться от генерала Деникина, предлагали войти в состав Донской армии, как гвардия, или образовать самостоятельную армию. Полковник Дроздовский оставался тверд в своем решении, и когда пришла от генерала Деникина телеграмма с приказанием присоединения, все рассчеты казаков, а также и возможные колебания, отпали. Последовал приказ о выступлении отряда на присоединение к Добровольческой армии.
Рано утром отряд покинул Новочеркасск и выступил 26 мая в станицу Аксайскую. Погрузились в железнодорожные эшелоны, частично же двинулись походным порядком. Ввиду того, что станция Батайск была в то время уже занята немцами, части отряда полковника Дроздовского в станице Аксайской были погружены на баржи и по Дону плыли до станицы Манычской, где и разгрузились. 27 мая все части, за исключением броневика «Верный» и 4-й Донской сотни, выступили в станицу Мечетинскую походной колонной, имея впереди оркестр и Андреевское знамя.
27 мая 1918 года в станице Мечетинской, где был расположен штаб Добровольческой армии, было великое торжество. В этот день штаб и части Добровольческой армии встречали отряд полковника Дроздовского, который теперь входил в состав Добровольческой армии как 3-я дивизия под командой полковника Дроздовского.
Для встречи отряда был назначен парад, на котором присутствовали основатель и верховный руководитель Добровольческой армии генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев и командующий Добровольческой Армией — генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин, штаб и части армии.
К 11 часам утра полки Добровольческой армии, расквартированные в станице Мечетинской, начали стягиваться к Большому полю, по дороге ведущей в станицу Кагальницкую, откуда ожидался приход частей полковника Дроздовского. Один за другим выстраивались полки, батальоны и батареи в две линии — развернутым фронтом. Впереди войск, на правом фланге, стал штаб командующего Добровольческой армией, с развевающимся трехцветным флагом-знаменем — эмблемой великой России, за которую теперь боролись эти люди.
Верхом на конях, медленным шагом, подъехали к войскам генералы Алексеев и Деникин. Приблизившись к фронту выстроенных полков, генералы перевели коней на рысь. Войска взяли «на караул», а генералы, проходя легким галопом вдоль фронта, здоровались с каждой ротой, эскадроном, сотней и батареей в отдельности. По окончании объезда частей, верховные вожди вернулись к группе офицеров штаба и вместе со всеми стали ожидать прихода новых частей, подчинявшихся им с этого дня.
Прошло минут пятнадцать, и вот на горизонте появились очертания головных частей отряда полковника Дроздовского. Стали выходить на поле зрения флюгера кавалерии и виднеться штыки пехоты. Издалека доносились звуки егерского марша.
Когда расстояние между приближающимися частями отряда полковника Дроздовского и штабом Добровольческой армии стало заметно сокращаться, в полках зашевелились, послышались команды «в ружье» и «по коням», и войска стали приводить себя в порядок, строиться и выравнивать свои ряды по правофланговой части
Медленно приближались части пришедшего отряда. По мере их приближения наступала тишина в рядах встречающих. Все безмолвно ожидали подхода свежих подкреплений, овеянных к тому же боевой славой.
Тишину внезапно прорезали слова команды «Смирно-о, слушай на караул!» Генералы Алексеев и Деникин, в сопровождении штабных офицеров, шагом, так же бесшумно, как шли пришедшие части отряда полковника Дроздовского (оркестр умолк), тронулись навстречу подходившему отряду.
Полковник Дроздовский ехал на коне впереди своих частей. Заметив группу приближавшихся к нему всадников, он поднял свою лошадь в галоп и лихо поскакал навстречу генералам. Поравнявшись с Командующим Добровольческой армией, он приложил руку к козырьку и начал рапортовать. В это время первая рота головного батальона уже выходила на линию начальников, остановившихся в 150 шагах от дороги.
— Смирно-о-о, равнение налево, господа офицеры! — прозвучал зычный голос командира полка, полковника Жебрака.
Генералы Алексеев и Деникин подъехали ближе к стройно и твердо отмерявшему шаги головному батальону и поздоровались.
— Здравия желаем, Ваше Высокопревосходительство! — как один гаркнул в ответ батальон.
Впереди горделиво развивался Андреевский флаг. Его нес рослый капитан, нес с благоговением, как священную хоругвь, чувствуя, что тысячи глаз устремлены сейчас на него и несомый им голубой Андреевский крест, символ Российского Императорского флота, его истории и национальной славы. За развевающимся знаменем (знамя 2-го полка Морской пехоты, которым командовал полковник Жебрак во время первой мировой войны) шел батальон, состоящий почти сплошь из офицеров. Отчетливый шаг и стройные ряды батальона воскрешали в памяти старую славную Императорскую армию.
Части полковника Дроздовского постепенно втягивались в поле парада и выстраивались в линию фронта на отведенном месте. От штаба Добровольческой армии отделился священник в сопровождении дьякона, псаломщика и небольшого солдатского хора, вышел на середину и приготовился к молебну. Все войска были двинуты ближе и образовали каррэ, чтобы принять участие в общей молитве.
Раздалась команда: «На молитву шапки долой!»
Привычным движением сняли воины фуражки и папахи и замерли, слушая слова молитвы, благодаря Бога за его безграничную милость, что Он спас столько людей и помог им соединиться для продолжения борьбы с врагами России, старающимися уничтожить родную старину, устои и обычаи.
По окончании молебна, была подана команда сомкнуться войскам, так как командующий Добровольческой армией генерал Деникин выразил желание сказать присоединившемуся отряду несколько слов. В своей речи генерал Деникин указал па заслуги отряда полковника Дроздовского перед родиной, рассказал при каких тяжелых условиях пришлось малочисленному отряду пробиваться с румынской границы на Дон, встречаясь нередко с крупными большевистскими частями, часто вступая с ними в бой, форсируя реки и блестяще выполняя оперативные задания своего талантливого командира. Генерал Деникин пожелал бойцам дальнейшего успеха при выполнении своего долга перед истерзанной родиной.
После командующего Добровольческой армией говорил ее Верховный Руководитель генерал Алексеев и закончил свое обращение к частям отряда следующими словами: «Примите от меня, старого солдата, мой низкий поклон». Сняв свою папаху, генерал Алексеев низко поклонился с коня.
После приветственных речей генералы Алексеев и Деникин произвели смотр частей прибывшего отряда полковника Дроздовского и войска прошли церемониальным маршем.
С отрядом прибыл оркестр музыки, которого до тех пор в Добровольческой армии не было. Трубачи первыми прошли мимо своих новых начальников, продолжая играть стали несколько правее их, чтобы под звуки, начатого еще на ходу, марша пропустить все войска парада.
Этот парад произвел на всех присутствовавших огромнейшее впечатление. Стройные ряды войск, развевающиеся значки частей, вдруг мелькнувший Андреевский стяг Российского флота, хор трубачей, приветствия командующих — все это глубоко запало в души бывших там.
Всех чинов Добровольческой армии поразил своей выправкой, однообразным новеньким обмундированием, обилием снаряжения и вооружения, артиллерией, а главное — своей численностью пришедший отряд полковника Дроздовского. В те поры присоединение к Добровольцам хотя бы отряда, численностью одного взвода, уже было целым событием, а тут в один день, сейчас, влилось в ряды Добровольческой армии около трех тысяч бойцов.
Разве это могло не послужить поводом к ликованию?!..
С песнями, полные радости, уходили полки, эскадроны и батареи к местам своих стоянок. Всюду только и слышно было на всех перекрестках станицы: «Дроздовцы пришли!», «Дроздовцы с нами!» Так шептали, радуясь, тысячи уст, а многие думали: «Помоги нам Господь завершить наше правое дело!»
Части отряда полковника Дроздовского не задержались в станице Мечетинской и, после окончания парада, проследовали на отведенные квартиры в станицу Егорлыцкую.
Броневик «Верный» и 4-я Донская сотня прибыли в Мечетинскую на другой день и поэтому в параде участия принять не могли и представились генералам Алексееву и Деникину на сутки позже.