Добровольческая армия

Еще о причинах неудачи (от автора)

Я уверен, что читатель с волнением читал последние страницы описания борьбы белых с красными на юге России. Перед его мысленным взором должна была встать картина Российской смуты, гражданской войны. Но, я думаю, что ничто не могло вызвать больше горечи и боли в сердце белых воинов, как оставление Родины, уход в изгнание и сознание того, что Свободный мир остался глухим к призывам о помощи стойких бойцов с коммунизмом.

Было много причин, приведших к поражению белых. Пусть в них разбираются историки. Но можно сказать, что над всеми белыми армиями висел какой-то злой рок. В стране с населением в то время свыше стапятидесяти миллионов человек на защиту своих попранных прав встали сначала только одиночки и те, главным образом, из молодежи. Потом в рядах белых на юге России была лучшая часть нации — русские юноши, подростки, девушки и даже дети, которые вместе с офицерами, казаками, добровольцами и солдатами были, с самого начала борьбы, обреченными, а умирая, покрывали себя неувядаемой славой. Будущая Россия вспомнит о них, обязательно вспомнит, как о рыцарях долга, но также не забудет и о тех, не имеет права забыть, кто не протянул им руку помощи, оставил их одних истекать кровью в неравной борьбе.

В одном из своих воспоминаний Д. Пронин писал о чувстве обреченности так:

«Дроздовская дивизия в Таврии почти не выходила из линии огня, не считая коротких стоянок в Фридрихсфельде и Александровске. 7-я легко-гаубичная батарея, в которой я служил, за четыре месяца кампании имела 29 ночных переходов и боев, кроме очередных ежедневных. Потери только среди офицерского состава достигли пятнадцати человек, при обычном числе офицеров боевой нашей батареи в 19 человек. Люди и командный состав были совершенно вымотаны. В пехоте с потерями обстояло гораздо серьезнее, чем в артиллерии. Мне дважды пришлось видеть самоубийство пехотных офицеров.

Почти каждый день, судя по пленным, мы имели против себя свежие части красных. Еще до выхода в Таврию, на Перекопе, мы столкнулись с частями 8-й советской армии, в которую входили очень высококачественные в боевом отношении латышские дивизии, корпус кавалерии Жлобы, 2-я конная армия, венгерские части, 13-я советская армия с китайцами, в нее входящими, школы петроградских курсантов, конница, партизаны, это все как в калейдоскопе, прошло перед нами в течение нескольких месяцев. Потом нахлынули свежие части с Польского фронта, включая Конную армию Буденного и сибирскую дивизию Блюхера. У нас же с пополнением дело обстояло очень слабо. Например, пехотные роты Первого Марковского полка, перед началом наступления на Перекопе насчитывали около двадцати штыков в роте. Тяжело было и с боеприпасами. От солдата до Главнокомандующего и все, за очень малым исключением, понимали безвыходность положения, но верили генералу Врангелю, надеялись на чудо и поэтому без упрека и ропота шли в бой, преодолевали невероятные трудности и, жертвуя собой, «умирали молча, стиснув зубы, как умирает русский человек» (слова профессора Кизеветтера в «Лекциях по русской истории»).

Мы все были обреченными, но чувство обреченности не уменьшало боеспособности наших частей. Все это нашло отражение в добровольческой песне, появившейся в Крыму:

Если обреченность была в Крыму и ее чувствовала и понимала вся Русская армия генерала Врангеля, то это не только не умаляет ее героизма, а, наоборот, делает ей честь и неувядаемой славой покрывает ее знамена и доблестных героев, проливших кровь свою за Родину на плодородных полях Северной Таврии и на Перекопе, Чонгаре и в Крыму.

Пусть молчаливые курганы братских могил и разбросанные на юге России повсюду одинокие могилы, не останутся простыми памятниками о Белой борьбе, а пробудят в грядущих поколениях веру в правоту тех идей, за которые боролись и отдали свои жизни белые воины. Мы же, участники этой борьбы, склоняем свой головы перед погибшими, продолжаем верить в правоту нашего дела и в скорое освобождение России от антинародной власти.

GLORIA VICTIS! — СЛАВА ПОБЕЖДЕННЫМ!

Белые были побеждены, но идеи, за которые они боролись, продолжают жить и поныне в сердцах миллионов людей, превращенных в рабов. И, хотя медленно, но приближается время освобождения их.

Правительства бывают разные и будут меняться, но Русский народ останется вечным.

Все это лучше всего выражено в наших песнях времен гражданской войны. Привожу некоторые из них. Одна из первых — песня, почти, гимн, Корниловцев:

У Дроздовцев был свой Дроздовский марш, слова которого читатель найдет на странице 15 в первом томе сборника.

После десанта под Харлами капитан Виноградов, офицер 1-го Дроздовского стрелкового полка, написал стихотворение, которое стало дроздовской песней и пелось на мотив «Варяга». (После окончания гражданской войны капитан Виноградов стал священником — отцем Исаакием, — а после второй мировой войны попал в плен в СССР. Дальнейшая его судьба не известна). В этой песне имеются следующие слова:

В третьем четырехстишии есть строка: «Но слышно ура и трещит пулемет», и она мне напомнила рассказ одного из участников десанта под Харлами. Во время второй попытки высадки Дроздовцев, начальник пулеметной команды 1-го полка, капитан Трофимов (фотография его помещена среди других в приложении ко 2-му тому настоящего сборника), не усумнился положить на плечо своего командира полка, полковника Туркула (произведен в генералы после десанта), пулемет системы «Люис» и провел в сторону противника «ленточку» На берегу, наверху все смолкло а когда Дроздовцы поднялись наверх, они увидели стоящие 4 пулемета системы «Максим», а возле них мертвых красных. Именно эти четыре пулемета своим огнем заставили Дроздовцев, при первой попытке высадиться отойти назад, о чем рассказано уже в настоящем сборнике теперь же, когда капитан Трофимов на плече полковника Туркула «ленточкой» из «Люиса» заставил их молчать, высадка удалась и Харлы были взяты.

В рядах Добровольческой армии был большой процент студентов и другой учащейся молодежи. Вот песня составленная студентами: 

По окончании вооруженной борьбы с красными, белые из далекой Сибири, принесли с собой в эмиграцию свою песню, звучащую как похоронный марш. С тех пор эта песня, везде и всюду, звучит среди рассеянных по всем странам белых борцов за честь и свободу России, напоминая всем о последствиях трагически закончившейся борьбы с красными.

Вот она: 

Мы покинули Родину, но, после того когда продолжать борьбу уже не было возможности, и в изгнании и по сей день сохранили веру в Воскресение Национальной России!

В своем приказе от 29 октября 1920 года генерал Врангель сказал, что: «Для выполнения долга перед Армией и населением сделано все, что в пределах сил человеческих. Дальнейшие пути наши полны неизвестности. Другой земли, кроме Крыма у нас нет! Нет и государственной казны. Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает».

В другом приказе генерал Врангель разрешил всем, кто считал, что ему не угрожает опасность со стороны красных, покинуть ряды Русской армии и остаться в Крыму.

Этими приказами он как бы подтвердил наше поражение, но своей беспримерной эвакуацией частей Русской армии и всех желавших покинуть Крым, выполнил свое обещание при вступление в командование Вооруженными Силами Юга России, после Новороссийской катастрофы.

Его предупреждений, что Русская армия вела борьбу не только за освобождение, свободу и счастье России, но и за мировую культуру, свободный мир, паривший тогда в облаках упоения победы над Германией, не услышал. Союзники тогда помощи не оказали, не понимая, что, слова генерала Врангеля: «При нашем поражении никакая сила не в состоянии будет надолго задержать волну красного интернационала, которая зловещим пожаром большевизма зажжет Европу и, быть может, докатится и до Нового Света» окажутся пророческими.

О причинах нашего поражения и конца Белого Движения скажут будущие историки. Но и теперь уже немало, написано об этом и мною прочтено. Заканчивая эту главу своего сборника попытаюсь и я высказать свое личное мнение о причинах, вызвавших поражение белых в борьбе с красными.

Главной причиной я считаю инертность и даже трусость большинства русской интеллигенции, малодушие масс, вызванное стихийным общеимперским развалом страны после «великой бескровной». Объятая ужасом происходившего, не в состоянии разобраться в событиях, основная масса русского народа уклонилась от участия в борьбе, подчинилась грубой силе красных, потом, обманутая ими, поверив в выброшенные ими лозунги: «Мир хижинам — война дворцам!», «Грабь награбленное!», «Земля крестьянам, фабрика рабочим!» «Свобода, равенство и братство» и т. д., пошла за ними.

Создав из подонков населения, латышей, эстонцев, бывших военнопленных и китайцев свою опричину, а потом и боевые части, красные вожди, при помощи жестокого террора проводившегося аппаратом ЧК, созданного Дзержинским, под умелым руководством Ленина и Троцкого создали свою, армию, призвав в ее ряды на руководящие посты, оставшихся на территории красных в громадном числе, офицеров. Эта армия красных, под руководством бывших императорских офицеров, доведенная до огромной численности и располагавшая неограниченными запасами пополнения и снабжения, в конечном счете и нанесла поражение белым.

На призывы генералов Алексеева, Дроздовского и Корнилова в начале Белого Движения стать в ряды вооруженных борцов против большевизма, откликнулось, можно смело сказать, весьма небольшое число русских офицеров, даже бывших на Дону или в районе Румынского и Юго-западного фронтов. Вспомните хотя бы ту массу офицеров, которые, спасая свою жизнь, бежали на Дон. Никогда не забудем поведение их, заполнявших тогда Ростов, Нахичевань, а не фронтовую линию, тоже и о тех, которые были в Яссах, Черновицах, Проскурове. Вспомните о том, сколько таких шкурников было в оккупированной немцами и австрийцами Украине, — тысячи их только в одном Киеве. Господа офицеры в массе не пришли добровольно в наши ряды, не пожелали, пойти на жертву за благо России, боялись за свою жизнь и предпочитали оставаться в стороне, временно наслаждаясь «радостями» призрачной мирной жизни. Они, потом, когда пришли красные, были загнаны палкой чекистов на службу к красным, поставленные перед проблемой: или служить в Красной армии верой и правдой, или погибнуть в застенках ЧК.

После почти двухлетней борьбы Вооруженные Силы Юга России вышли на московскую дорогу и оказались вблизи Москвы, занимая фронт в 1300 верст. В наших руках были Орел, Воронеж и Киев, но тогда когда боевые части истекали кровью, в их тылу было полно тыловой братии, которая не говоря уже о том, чтобы стремиться пополнить силы наступающих, не заботилась вовсе о них, а думала только о своей беззаботной жизни, желая только того, чтобы победа пришла без угрозы их «драгоценным» жизням. Они стремились к обогащению, к полной радостей и наслаждений жизни, забыли о долге перед Родиной. Своим недостойным поведением эта тыловая масса способствовала деятельности, которую вели самостийники, разного рода политические «Деятели», особенно социалисты. Неумелая и направляемая желаниями недостойных тыловиков хозяйственная деятельность, на занятой армией генерала Деникина территории не принесла желавшегося населением улучшения его положения, а, наоборот, вызвала недовольство, использованное и разжигавшееся агентами большевиков и переходившее иногда в открытое сопротивление властям и образование в тылу партизанских отрядов, которые сыграли громадную роль в поражении белых. Большевики, как уже сказано бросали в массы свои демагогические, но точные и многообещающие лозунги, противодействием же им была только убогая деятельность «знаменитого» ОСВАГа (аппарата пропаганды Юга России), зачастую приносившая своей пропагандой только вред.

Я считаю, что в поражении белых во многом виноваты также и бывшие союзники Императорской России. Вспомним, например, о том, что по настоянию правительства Франции было прекращено формирование Добровольческого корпуса на Румынском фронте, в результате чего оттуда прибыл на Дон только отряд генерала Дроздовского. Вспомним также, как вели себя в Сибири, сформированные из бывших пленных, чехословацкие части, собранные в отдельный корпус. Они захватили всю железнодорожную магистраль от Урала до Владивостока, нарушили этим правильность снабжения армии Колчака и способность ее маневрирования, а потом, по приказанию генерала Жанена выдали адмирала Колчака на расстрел большевикам, а сами, захватив много тонн русского государственной золота отплыли в Чехословакию.

Англичане вначале нам помогали, желая создать какой-то фронт на территории России для продолжения войны с Германией, зная верность Добровольческой армии союзникам, но потом, после Новороссийской трагедии, прекратили помощь Добровольческой армии и армии генерала Миллера на севере России и даже пытались заставить генерала Врангеля пойти на соглашение с большевиками, гарантируя в этом случае призрачную помощь со своей стороны.

Надо особенно отметить то враждебное чувство, которое питало к частям Добровольческой армии и потом к Русской армии во все время Крымской борьбы с красными, Правительство Пилсудского в Польше, будучи в то время нашим своеобразным союзником в борьбе с красными и поддерживавшегося Францией и Англией. Видя возможность победы армии Деникина, боясь возрождения национальной России, Пилсудский, ненавидевший ее, проявил эту свою ненависть особо, пойдя ради нее даже на косвенную поддержку красных. Он заключил с ними временное перемирие, когда армия Деникина угрожала существованию красных и этим позволил им их главные силы бросить против Добровольческой армии, отбросить ее и довести до Новороссийской катастрофы. Потом, вторично забыв ту помощь, которую оказывала ему Русская армия, путем оттягивания на себя громадного количества красных сил, которые красное командование могло бы бросить против Польши, особенно после продвижения Русской армии в Северную Таврию и ее побед там, фактически спасшую этим Польшу от разгрома и создавшую возможность для Варшавского чуда, Пилсудский, горя ненавистью ко всему национальному русскому, заключив мир с красными, освободил этим их силы и дал возможность добить национальные силы на юге России, а по том, в конце 1922 года окончательно ликвидировать и сопротивление в Сибири и в Приморье.

Мне пришлось прочесть брошюру генерала Деникина: «Кто спас советскую власть?» В этой брошюре обстоятельно изложено все об усилиях Пилсудского вредить частям Вооруженных Сил Юга России.
 

Резюмируя сказанное мной о причинах нашего поражения могу добавить, что, к сожалению, генерал Врангель слишком поздно стал во главе Вооруженных Сил Юга России, и что если бы не было предательства Пилсудского, выразившегося в заключении им мира с красными в момент наибольшего напряжения борьбы, и если бы не было политической наивности и вызванных ею ошибок со стороны правительств Деникина и Колчака, в частности слишком доверявшим союзникам и их политическим деятелям, исход борьбы с красными был бы иной и мы не оказались бы у «разбитого корыта».

Поручик Дроздовского полка Генкин написал множество стихотворений, посвященных эпопее вооруженной борьбы с красными и нашему пребыванию на чужбине. Им написано к празднику Рождества Христова и стихотворение «Путеводная звезда»:

Для Дроздовцев и по сей день Святая Великая Русь — путеводная звезда. 

 

 

Генерал от инфантерии А. П. Кутепов

 

 

Город Галлиполи

 

Нагрудный знак