БОЙ ПОД РОСТОВЫМ
Отряд не задержался в Синявской и 21 апреля двинулся вперед к Ростову, выслав команду мотоциклистов-разведчиков с задачей выяснить силы красных и их расположение. Когда вернулись мотоциклисты, юнкер Анатолий Прицкер доложил о тех сведениях, которые были получены из расспросов и картина стала более или менее ясна. В это время в Ростове находились, кроме красногвардейцев, латышские стрелки и матросы Гвардейского экипажа, а также артиллерия. Всего насчитывалось до 12 000 бойцов при 6-ти батареях.
21 апреля 1918 года отряд полковника Дроздовского подошел к Ростову. Начальник штаба отряда, полковник Войналович. с разъездом 1-го эскадрона прорвался к вокзалу, спешился и вышел на платформу, где и был убит. Разъезду удалось пробиться к отряду, который уже подходил к предместью города — Темернику.
Полковник Дроздовский приказал командиру гаубичного взвода, подполковнику Медведеву, открыть огонь по вокзалу. Первая граната попала в здание вокзала, а следующие в большевистские эшелоны. Среди большевиков поднялась страшная паника и их эшелоны стали поспешно уходить за Дон в Батайск. Остальные их части, бывшие в городе, быстро покидали Ростов, уходя на Нахичевань. Наша пехота стремительно продвигалась вперед и вскоре, почти без сопротивления, заняла вокзал.
Теплая весенняя ночь. Тихо, не колышутся листья на деревьях. Воистину, прекрасная, Святая, Пасхальная ночь. На вокзале 2-я офицерская рота. В церкви, недалеко от вокзала, происходило пасхальное богослужение. Ничто, на первый взгляд, не напоминало, что идет война. Кругом тихо. Высланный на разведку бронеавтомобиль № 3 прошел ночью весь Ростов до северной окраины Нахичевани. Броневик не был обстрелян. Часть пехоты осталась на вокзале, а одна полурота от 2-й офицерской, под командой капитана Туркула, продолжала, высылая дозоры, продвигаться по ночным улицам Ростова. Издалека слышались редкие ружейные выстрелы. Вот и собор. На улицах встречались горожане, шедшие к Заутрене. Когда подошли к собору, крестный ход, как раз совершил обход и возвращался, входя в собор, полный молящихся. Разведчики продолжали свой путь дальше, а капитан Туркул и несколько офицеров вошли в собор. Все залито радостным светом. Хоругви еще покачивались возле алтаря. Лились звуки «Христос Воскресе...» А когда с амвона архиерей в светлых ризах возгласил: «Христос Воскресе!» — послышался невнятный, но дружный ответ: «Воистину Воскресе!»
Капитан Туркул и вошедшие с ним офицеры стали осторожно пробираться в толпе к Владыке, чтобы с ним похристосоваться. Молящиеся изумленными глазами, порой с ужасом и недоверием смотрели на вошедших вооруженных военных. Наконец ближайшие к ним решились и стали тихо и торопливо спрашивать их, кто они и откуда, а когда узнали, что из отряда полковника Дроздовского, их глаза сразу потеплели и они, радостные и с возгласами «Христос Воскресе!», стали христосоваться с вошедшими. После недолгого пребывания в соборе, офицеры вышли из него. Разведчики в это время обошли все прилежащие улицы. Кругом полная тишина. Выставив заставы, полурота вернулась на вокзал, встречая на улицах горожан, возвращавшихся домой после Заутрени (многие с горящими свечами). В это время на вокзале, в зале 1-го класса, уже теплились церковные свечи и вернувшимся стало всем, как-то особенно нежно, тепло на душе. В зале было уже немало ростовчан, пришедших поздравить своих избавителей. Среди пришедших и все время подходивших были и пожилые люди, и седые дамы, а были и девушки в белых платьях, только что вернувшиеся от Заутрени, дети, молодежь. Все несли с собой в узелках куличи, пасхи. На столах, на некоторых куличах горели тоненькие церковные свечечки. Все были радостные, счастливые. Разговаривали негромко, христосовались. Тут же на вокзале многие из молодежи записывались добровольцами и с места вступали в ряды роты, которая росла с каждой минутой. Когда же в два часа ночи на вокзал прибыл полковник Дроздовский. радости не было предела.
Его обступили, все спешили с ним похристосоваться. Порой просто мало верилось многим, что это явь, а не сон. И вот, как во сне, необычном и нежном, к нему подходит маленькая девочка в праздничном беленьком платьице и своими худенькими ручонками протягивает Дроздовскому небольшой узелок, кажется с куличем, и начинает детским, нежным, порой замирающим в наступившей внезапно тишине голоском декламировать стишки. Невольно взоры всех на Дроздовского. Видели как дрогнуло пенсне у Дроздовского, он стал еще бледней, он был растроган. Дроздовский поднял на руки девочку, целуя ее нежные детские ручки и похристосовался с ней. Еще долго и много приходило ростовчан на вокзал и только к рассвету он опустел. А рано утром 22 апреля пехота приступила к очистке привокзальной части города от большевиков. Около семи часов утра со стороны Новочеркасска появился бронепоезд красных, который неожиданно открыл по городу артиллерийский огонь и стали вскоре за ним подходить один за другим эшелоны с пехотой большевиков. Броневик «Верный» в это время уже прошел от вокзала по Садовой улице до Таганрогского проспекта. Большевики из эшелонов высаживали свою пехоту, а их броневик на углу Таганрогского проспекта пытался атаковать «Верного», но не выдержал огня последнего, и поспешно отошел назад по Таганрогскому проспекту и скрылся за своей пехотой, цепи которой стали подходить и по Таганрогскому проспекту, и по Садовой улице со стороны Нахичевани. Сдерживал их огнем, «Верный» стал медленно отходить по Садовой улице к вокзалу. Из окон верхних этажей жители бросали в открытый сверху броневик куличи и яйца. Был первый день св. Пасхи. Бой разгорался. (См. схему № 1.)
Подошедший к вокзалу «Верный» там нашей пехоты уже не нашел. Вытесненная превосходящими силами большевиков с западной окраины Ростова, она развернулась в лощине у садоводства Рама, перед полотном железной дороги. Позиция была очень невыгодная. Большевики вели сильный обстрел. В Темернике тылом к большевикам стоял наш обоз и передки легкой батареи. Так как наша пехота отошла к садоводству Рама, а продвигающиеся за нашим броневиком большевики могли их легко захватить, капитан Нилов (командир «Верного») предупредил начальника обоза о грозящей ему опасности и посоветовал поскорее уходить из Темерника. Обоз и передки сразу же ушли. После этого броневик «Верный» спустился к садоводству Рама. Командир стрелкового полка генерал Семенов в это время разговлялся в доме хозяина садоводства и мало, вернее, совсем не интересовался тем, что происходит вне дома. Полковник Дроздовский с кавалерией пошел по буграм на север, чтобы обойти правый фланг красных. Большевики усиленно обстреливали нашу пехоту, цепи которой несли большие потери. Позже, заметив обходную лаву нашей конницы, артиллерия большевиков стала ее обстреливать. Броневик «Верный» по собственной инициативе, так как общего управления боем не было, прикрыл правый фланг нашей пехоты. Здесь по лощине, от вокзала, большевики все время переходили в атаки, но каждый раз их останавливал пулеметный огонь «Верного». Немцы присылали к полковнику Дроздовскому своих гонцов и предлагали помощь, но он поблагодарил, думая сам справиться с большевиками, но после полудня, поняв, что вести дальнейшее наступление нет возможности, а обращаться за помощью к немцам, которую они вновь предлагали, не хотел, решил отойти от Ростова. Последовал приказ прекратить бой и отходить к Таганрогу. Прикрываясь огнем артиллерии и броневика, наша пехота оторвалась от большевиков и поднялась из лощины на бугры. Пройдя несколько верст цепями, она свернулась в колонну. Конно-горная и броневик остались в арьергарде, прикрывая отход. Между тем немцы все же послали свои части к Ростову и через некоторое время сюда подошел германский уланский полк, который выслал разъезды в сторону Ростова. Когда с ним поравнялись наши части, полк стоял в эскадронных колоннах, ветерок трепал значки на пиках. Вдруг раздались короткие немецкие команды, слегка заволновались буланые в сером кони, перелязгнуло, сверкнуло оружие и германский полк отдал воинскую честь русским добровольцам. Пройдя селение Чалтырь, где уже был авангард немцев — отряд перешел в армянское село Крым, где и расположился по квартирам.
В бою под Ростовом отряд понес весьма большие потери. Первой и самой тяжелой потерей была смерть, сраженного вражьей пулей на вокзале 21 апреля, начальника штаба отряда полковника Войналовича, беззаветно храброго, всем и всюду служившего примером. Узнав об его смерти, полковник Дроздовский сказал: «Я понес великую утрату. Убит ближайший мой помощник, мой начальник штаба, может быть единственный человек, который мог меня заменить».
Всего во время боя выбыло из строя 82 человека. Начальником штаба отряда был назначен подполковник Генерального штаба Лесли. Вместо отрешенного от должности командира стрелкового полка генерала Семенова, был назначен на его место полковник Жебрак-Русакевич.
Полковнику Дроздовскому, после отхода от Ростова в район Чалтыря, представлялось положение почти безвыходным по многим причинам. С одной стороны ввиду невозможности, при создавшемся положении, продолжать бой с большевиками для овладения Ростовом, — ввиду подхода к нему немцев, а также и ввиду отсутствия каких-либо сведений о местонахождении частей Добровольческой армии и положении в Области Войска Донского. В то же самое время дальнейшее пребывание отряда в селе Крым, где он расположился, не имело смысла.
В ожидании развития дальнейших событий прошел весь день 23 апреля. Отряд из села Крым никуда не двинулся. Вечером, неожиданно, в штаб отряда явился казак есаул, по одной версии будто бы посланный походным атаманом Поповым, а по другой, случайно, будучи в разведке, натолкнувшийся на отряд полковника Дроздовского. Есаул подробно сообщил обо всем: о положении дел, о смерти генерала Корнилова, о существовании Добровольческой армии, которая после отступления от Екатеринодара, в это время подходила к границам Донской области, о восстании казаков на Дону, о концентрации их сил в восточных степях и о наступлении казаков в направлении Новочеркасска и Александровка — Грушевка. По его словам, 23 апреля Новочеркасск был занят казаками, благодаря тому, что большевики накануне бросили большую часть своих сил на Ростов. Он доложил, что на север от Новочеркасска находятся также большие силы красных и что под их давлением казачьи части отходят к городу, где жители с ужасом ждут нового захвата Новочеркасска большевиками.
Узнав обо всем этом, полковник Дроздовский принял решение немедленно идти на помощь Новочеркасску. С рассветом весь отряд в движении на Новочеркасск. Посланный на разведку наш аэроплан, который удалось получить в Таганроге, упал и разбился, а летчик, капитан Андриянов, был тяжело ранен. Около 18 часов отряд, заняв казачий хутор Каменнобродский, выдвинул авангард в станицу Грушевскую. В хуторе Каменнобродском полковник Дроздовский вызвал капитана Нилова, приказал взять легковой автомобиль, приданный броневику «Верный», и на нем, вместе с подполковником Лесли и подполковником Абрамовым, отправиться для связи в Новочеркасск.
(Примечание. Подполковник Лесли, как было сказано выше, после смерти полковника Войналовича, принявший должность начальника штаба отряда, был одним из ближайших помощников полковника Дроздовского. Впоследствии, во время стоянки в Новочеркасске полковник Дроздовский послал его в Киев. Там подполковник Лесли открыл бюро по вербовке добровольцев, был арестован позже австрийцами и посажен в тюрьму, но бежал и прибыл снова на Дон в августе 1918 года Полковник Абрамов в походе был интендантом отряда. Он донской казак. Окончил Донской кадетский корпус и Николаевское инженерное училище, выйдя в саперный батальон. Это не был классического типа интендант. Он не обременял ни себя, ни других канцелярией, все, что доставалось, раздавалось на руки. На походе он все время был или с передовым разъездом или же в легковом автомобиле, впереди броневика. После взятия Новочеркасска он в скором времени перешел в Донскую армию.)