Биография Генерала Л. Г. Корнилова
(По материалам журнала «Вестник Первопоходника» №№ 79-81, 1968 г.)
В Усть-Каменогорске, в Западной Сибири, в семье сибирского казака, отставного хорунжего Георгия Корнилова, 18 августа 1870 года, в день Св. Флора и Лавра, родился сын, нареченный Лавром. Мать его была казачкой Кокпетинской станицы. В семье было еще двое детей: сын Петр и дочь Анна. Кочевая служба отца приучила мальчика с детства переносить суровую сибирскую природу, выработала настойчивость, силу воли, наблюдательность. Отставной хорунжий — волостной писарь — сам ходил за сохой, сеял, косил и вел все свое небольшое хозяйство. Начал Лавр свое образование с девяти лет в приходской школе. Семья переехала через Прииртышскую степь в Зайсан. В 1883 году, в возрасте 13 лет, он отправляется в Омск, в Сибирский кадетский корпус, оканчивает его первым в 1889 году и 19 лет поступает в Михайловское Артиллерийское училище в Петербурге. Настойчивый и независимый, он в числе лучших учеников. Юнкера его любят, преподаватели видят в нем будущего прекрасного офицера. По ночам он выполняет частные чертежные работы, чтобы иметь возможность оплатить уроки иностранных языков. Начальник училища генерал Чернявский помогает ему окончить училище, встав на его защиту, когда ему грозило увольнение за независимость и резкий язык.
В 1892 году он с отличием оканчивает училище и, отказавшись от службы в гвардии, идет служить в Туркестан, в артиллерийскую бригаду. Поручик Корнилов честно служит и усердно занимается, готовясь к поступлению в Академию. Он изучает местные языки, обычаи и нравы, любим солдатами и уважаем туземцами. В то же время он зарабатывает, давая частные уроки, чтобы помогать старику отцу. В 1895 году он первым выдерживает конкурсный экзамен и поступает в Императорскую Николаевскую Академию Генерального Штаба в С.-Петербурге и через три года упорной работы, в 1898 году оканчивает ее. По данным книги М. Бугураева «Михайловское Артиллерийское училище» «Омский кадетский корпус, Михайловское Артиллерийское училище и Николаевскую Академию Генерального Штаба Генерал Лавр Георгиевич Корнилов окончил первым и везде был записан на мраморную доску».
Уклоняясь от службы в столице, в Генеральном Штабе, капитан Корнилов снова едет в Туркестан, куда его влечет опасность и загадочность Востока. В том же 1898 году капитан Корнилов в городе Термезе, на афганской границе, в распоряжении известного исследователя Центральной Азии генерала М. Е. Ионова. Генерала сильно беспокоит новая афганская крепость Дейдади, построенная с помощью англичан в ущелье Гинду-Куш, в 50 верстах от границы. Ее вооружение и укрепления — полная тайна. Попытки наших разведчиков кончились очень печально, — они были посажены на кол. Корнилов просит у генерала трехдневный отпуск и, никому ничего не говоря, с тремя верными туркменами отправляется на разведку. Побрив голову, надев халат, с револьвером в кармане, убедив туркмен, что живым в плен он не попадет, он переплывает на бурдюках бурную Аму-Дарью. В совершенстве владея местным языком, он проникает в крепость, якобы желая служить в армии: на афганской заставе его спрашивают: «Кто ты такой?» «Великий Абдурахман. Эмир Афганистана, собирает всадников в конный полк, и я еду к нему на службу», — отвечает Корнилов,
Сняв план крепости, кроки дорог, сделав пять фотографических снимков, молодой капитан через три дня представляет изумленному генералу результаты своего отпуска. Генерал Ионов представляет молодого офицера к ордену Св. Владимира с мечами, но вместо этого капитан Корнилов получает выговор с обещанием посадить его на 30 дней на гауптвахту за самовольную отлучку заграницу. Этот подвиг и рекордный пробег в 400 верст в три дня сразу выдвинули молодого офицера Генерального Штаба и ему стали давать серьезные и ответственные поручения. В 1899 году он изучает район Кушки, направление на Мейман и Герат и командируется на исследование китайского Туркестана и Кашгарии. С поручиком Кирилловым и несколькими казаками он прошел вдоль и поперек выжженную солнцем страну, занося на карту все извилины рек, дороги, колодцы и т. д. Через полтора года, возвратясь из экспедиции, полной опасности и лишений, он пишет и издает книгу «Кашгария» или «Восточный Туркестан». Имя его — в числе известных исследователей Азии. Критики предсказывают ему блестящее будущее. Он исследует малоизвестные области Восточной Персии — Харастан и Сейстан, куда не проникал еще ни один европеец. В 1901 году он отправляется в новое и опасное путешествие, в степь Отчаяния, — «Дашти Наумед». На карте Персии — это белое пятно, ни один: европеец живым оттуда не вернулся. В течение семи месяцев Корнилов с двумя казаками и двумя туркменами исходил эту пустыню вдоль и поперек, нанеся на карту колодцы, пути караванов, развалины древних городов, и изучая жестокие нравы и обычаи диких племен, по ней кочующих. В Ташкенте Корнилов женился на Таисии Владимировне Марковиной и взял свою молодую жену в свадебное путешествие в пустыню.
С 1902 года подполковнику Корнилову поручается редактирование секретного издания штаба Туркестанского военного округа: «Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестанским военным округом», где помешаются отчеты о некоторых из его экспедиций. До 1903 года Корнилов командует ротой в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне, а затем командируется в Индию для изучения туземных языков, нравов и обычаев.
Русско-японская война застала его в Белуджистане. После долгих хлопот, почти закончив свое задание в Индии, он получил разрешение перейти в Действующую Армию начальником штаба 1-й стрелковой бригады, с которой он и участвовал в боях под Сандепу, Мукденом и Телином. Тут молодой ученый исследователь блестяще выдержал испытание на поле брани. В феврале 1905 года его бригада прикрывала отход Армии, отходившей от Мукдена, задерживая противника, что дало возможность Армии отойти. Но его бригада оказалась окруженной превосходными силами японцев. Презирая опасность, воодушевляя солдат, Корнилов ночью повел сильно ослабленную потерями бригаду в атаку и внезапным ударом сбил японцев, обратив их в бегство, вывезя всю свою артиллерию, пулеметы, знамена и всех раненых. К утру считавшаяся погибшей бригада присоединилась к Армии
После этого последовал приказ:
«8 сентября 1905 года. Утверждается: пожалование Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, по удостоению местной Георгиевской Думы за отличие в делах против японцев Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени.., подполковнику Генерального штаба при управлении 1-й стрелковой бригады Лавру Корнилову за то, что 25 февраля 1905 года, получив приказание отнести от Мукдена собравшиеся к Мукденской станции из разных отрядов 1-й, 2-й и 3-й стрелковые полки, понесшие в предшествующие дни большие потери в офицерских и нижних чинах, подполковник Корнилов, достигнув окрестностей деревни Вазые около 3 часов пополудни, занял здесь позицию и в течение четырех часов удерживал натиск противника, обстреливавшего наше расположение сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем; за это время выбыли из строя два командующих полками, а во 2-м стрелковом полку осталось лишь три офицера. Выдерживая натиск противника, подполковник Корнилов собрал нижних чинов разных частей, отступавших кучками и поодиночке, отправляя их на север, вдоль железной дороги. Им было принято под охрану Знамя 10-го стрелкового полка, следовавшее с малым конвоем отдельно от полка, и забраны оставленные пулеметы. Около 7 часов вечера, пропустив значительную массу отходивших нижних чинов разных частей и обеспечив таким образом их отход, подполковник Корнилов приступил к очищению своих позиций. Деревня Вазые в это время была почти окружена противником. Усиленный огонь наших стрелков и атака в штыки 5-й роты 3-го стрелкового полка заставили японцев раздвинуться и открыть дорогу отряду подполковника Корнилова, вынесшему Знамена, пулеметы и всех своих раненых и в порядке отступившему на север железной дороги».
После окончания войны Корнилов получил назначение в Главное Управление Генерального штаба, где прослужил делопроизводителем Управления генерал-квартирмейстера Генерального штаба в Петербурге.
делам штаба он имел возможность объездить Кавказ, Туркестан и Западную Европу, а в конце 7-го года получил назначение на должность Российского Военного Агента в Китай. (См. фотографии: Генерал Корнилов в гостях в 1907 году, в Китае, у Шкуркина и осмотр им войск).
Отказавшись от перевозочных средств, верхом на коне, с тремя ординарцами-казаками проехал он весь путь от Иркутска до Пекина. В штабе Иркутского военного округа до 1920 года хранилось его седло. Жадно впитывая новую культуру и совершенствуясь в языке, он собирает книги, рукописи, ковры, эмаль, богатейшую коллекцию китайских божков. Он знакомится с выдающимся синологом Шкуркиным и часто навещает его. Последний посвящает его во все тонкости китайского языка. Китайцы чрезвычайно дружественно относятся к нему, но ничего не открывают. Корнилов узнает, что в отдаленном городе китайцы принялись обучать свои отборные войска европейским приемам и употреблению оружия. Он решает осмотреть этот отряд. Одетый в пышный китайский наряд, в ша-
почке мандарина, он едет в город, где происходит обучение. Его принимают как посланника самого «сына неба» — Богдыхана, ему оказывают всевозможные почести, подробно докладывают об успехах обучения отряда, и весь отряд проходит перед ним церемониальным маршем. По окончании парада он благодарит власти за оказанный прием на чистейшем мандаринском языке, призывает на них благословение Конфуция и благополучно уезжает.
В 1911 году полковник Корнилов назначается командиром 8-го Эстляндского полка, стоявшего под Варшавой. Путь Пекин-Туркестан полковник Корнилов проделал верхом, в сопровождении нескольких казаков. Едва приняв полк, он получает новое назначение: командование 2-м Заамурским отрядом из двух пехотных и трех конных полков и производится в генерал-майоры. Служба Заамурских пограничных отрядов проходила в боевой обстановке: как только в полосе отчуждения железной дороги показывались шайки китайских разбойников»хунхузов», пограничные части выступали, сражались с ними и изгоняли их в глубь Китая. Отряды хунхузов были прекрасно вооружены, действовали внезапно и решительно, и пограничники несли потери. Были отряды хунхузов по несколько тысяч человек, с артиллерией и пулеметами. Одним из таких отрядов командовал Чанзолин, впоследствии — маршал и диктатор Северного Китая.
В 1912 году, по приказанию начальника округа Генерал Корнилов произвел дознание о злоупотреблениях интендантства, снабжавшего войска недоброкачественными продуктами. Было раскрыто вопиющее дело взяточничества. По постановлению прокурорского надзора были привлечены к ответственности помощник начальника округа генерал-лейтенант Сивицкий и другие видные руководители интендантства. Министр финансов Коковцев, в ведении которого находилась Пограничная стража, пытался скрыть непорядки в своем министерстве и добился 2 февраля 1913 г. Высочайшего повеления о прекращении дела. Начальник округа генерал Мартынов, не желая служить при таких условиях, вышел в отставку. Генерал Корнилов просил перевести его в военное ведомство. Просьба его была исполнена, и он был назначен командиром 1-й бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии, стоявшей во Владивостоке.
В 1914 г. началась 1-я мировая война. Генерал Корнилов выступает на австрийский фронт командиром 1-й бригады 49-й пехотной дивизии. После шести дней беспрерывных боев Генерал Корнилов назначается начальником 48-й пехотной дивизии.
Бои Корниловской дивизии от Львова до Карпат — это победный марш. Генерал Корнилов не раз лично ведет в атаку последний резерв дивизии. Личным примером беспредельной храбрости он не раз выводит дивизию из безвыходного положения. Солдаты и офицеры готовы идти за ним «в огонь и в воду». Германский Генеральный штаб отдает приказ уничтожить дивизию Корнилова. Три дивизии австро-германцев атакуют 48-ую дивизию. Дивизия несет тяжелые потери, половина состава убиты или ранены, уничтожена и брошена половина артиллерии. В критический момент дрогнула и стала отступать одна из частей, потеряв своих офицеров. Резервов не было. Бросив на помощь полуроту сапер, Генерал Корнилов сам повел их на врага в штыки. Под ним убита лошадь; ушибленный, он снова бросается на врага, и враг бежит. У города Санно дивизия Корнилова окружена врагом, мало патронов и снарядов, солдаты устали от непрерывных боев. Дивизия переходит в атаку. Два последних резервных батальона повел в атаку сам Генерал Корнилов. Кольцо разорвано. Дивизия спасена. По допросу пленных австрийцев Генерал Корнилов определяет слабое место господствующей высоты в Карпатах, и дивизия его берет ее.
В конце апреля 1915 года прорыв нашего фронта по линии Тарнов-Горлица, отсутствие тяжелой артиллерии и снарядов заставили Русскую Армию отходить из-за Карпат. Между Зимградом и Дуклой, у деревни Ивна, огромные обозы отступающей нашей Армии были окружены врагом. Дивизия Корнилова атакует в двух направлениях — впереди австрийцы, в тылу — немцы. Генерал Корнилов ранен в руку, но остается в строю.
После двухдневного кровопролитного боя дорога очищена и обозы уходят. Генерал Корнилов отправляет три полка на соединение с отступающей Армией, а сам с Рымникским полком прикрывает отход дивизии. С 25 апреля непрерывные атаки противника отбиваются поредевшим полком. Патроны на исходе. Полк прорывается штыковой атакой. Ночью Генерал Корнилов отпускает остатки Рымникского полка, а сам с одной ротой прикрывает его отход. Изнемогая от потери крови, погибают его последние чудо-богатыри — нет перевязочных средств. Через пять дней, 29 апреля «Орлиное Гнездо» взято австрийцами. Голодные, израненные, СЕМЬ человек взяты в плен: Генерал Корнилов, пять солдат и один санитар! Враг победил, но какой ценой! (См. фотографию допроса Генерала Корнилова в бытность его уже в плену командиром 7-го корпуса Венгерской Армии Эрцгерцогом Иосифом Габсбургским. Место беседы — деревня Буков около Перемышля, в мае 1915 г.).
Данные о побеге Генерала Корнилова из плена приводятся по докладам чеха Мрньяка в Праге.
Участие в организации побега принимали: 1) Францишек Мрньяк, солдат Австро-Венгерской Армии, чех по национальности, санитар; 2) Доктор Гутковский, русский военнопленный, работавший в качестве врача в госпитале, где лежал Генерал Корнилов; 3) Константин Мартынов и
4) Петр Веселов — оба русские военнопленные, работавшие массажистами;
5) Димитрий Цесарский, вестовой Генерала Корнилова.
Францишек Мрньяк доставил Генералу Корнилову подложные документы и солдатское австрийское обмундирование, Цесарский поменялся с Генералом Корниловым кроватями, а доктор Гутковский продолжал навещать и лечить подставного больного. Из лагеря Мрньяк и Генерал Корнилов вышли благополучно в 12 часов 11 июля (нового стиля) 1916 года, а в 13 часов того же числа они оба уже были на вокзале и вечером 12-го они были на конечной для них железнодорожной станции Караншебеш.
Первая правительственная телеграмма об их бегстве появилась 12-го с указанием примет беглецов, Генерала Корнилова и Мрньяка, который, как сообщалось, в забытом им письме к отцу извещал последнего, что он устраивает побег Генералу Корнилову за 20 тысяч крон. Только в лесу за станцией беглецы переоделись в штатское платье. Недалеко от румынской границы, потеряв компас 13-го, они блуждали и голодали. Мрньяк не выдержал и около деревни Варло в поисках пищи зашел в кантину «Барловица», где и был арестован жандармами. Генерал же Корнилов через два часа, под выстрелами пограничников перешел границу вплавь через реку и из ближайшего села телефонировал в русское посольство, которое выслало за ним автомобиль. Таким образом, по версии Мрньяка Генерал Корнилов находился в побеге 8 дней, из которых два дня — по железной дороге, а шесть дней пешком. В плену он пробыл всего один год и четыре месяца.
По прибытии: в Россию Генерал Корнилов был награжден орденом св. Георгия Победоносца 3-й степени за бои на Карпатах, а сибирские казаки его станицы Каркалинской прислали своему доблестному станичнику нательный крест и сто рублей денег. Затем Генерал Корнилов получил в командование 25-й армейский корпус.
Участь сообщников побега: Мрньяк был приговорен к смертной казни, которая после пересмотра дела была ему заменена заключением в крепости на 10 лет, откуда он с почетом и наградой был освобожден после победы. Остальные тоже были поначалу присуждены к смертной казни, но с победой пересмотр их дела заменил наказание двумя месяцами карцера. На суде русские военнопленные говорили в свое оправдание, что были обязаны это сделать, что судом было принято во внимание.
Благодарность Генерала Корнилова чехам
Проникнутый глубоким чувством благодарности к тому, кто помог ему выбраться из плена и возвратил его России, Генерал Корнилов отправился прежде всего к отрядам чешской дружины, чтобы приветствовать соотечественников того, кто пожертвовал для него свободой и, как думал Генерал Корнилов, своей жизнью. Далее Генерал Корнилов добился для своего освободителя почестей, каких еще, пожалуй, не имел ни один чешский солдат: мнимый мертвец Францишек Мрньяк был зачислен стрелком первого взвода первой роты первого полка чешской дружины и когда вечером в полку производилась «поверка», — военный обряд, который только чуткая и широкая русская душа сумела уложить так красиво в рамки военных обычаев, воину Мрньяку воздавалась трогательная военная почесть: дежурный унтер-офицер вызывал его имя, а взводный первого взвода первой роты первого стрелкового полка чешского легиона ежедневно отвечал: «Расстрелян австрийцами в Пресбурге за освобождение Генерала Корнилова». По окончании поверки пели «Отче наш», русский национальный гимн и наконец чешский — «Где домовов мой», звуки которого неслись далеко на запад, куда неслись и мысли добровольцев-стрелков и где в оковах, голодный, ежился от холода в сумраке крепостного каземата тот, кто был предметом ежедневной почести чехословацкого войска на Руси (перевел с чешского пехотный офицер).
В должности командира корпуса Генерал Корнилов 46 лет от роду был произведен в генералы от инфантерии и на этом закончилась его служба в Императорской Армии.
На вопрос, почему Генерал Корнилов примирился с падением Монархии и снова, как и ранее, продолжал служить России, нам ответит статья Генерального штаба полковника Колчинского, бывшего в штабе Верховного Главнокомандующего Генерала Корнилова, к тому же — его родственника, что усиливает достоверность сообщаемого.
Октябрь 1963 г. Статья к 45-летию гибели Генерала Корнилова
«Сорок пять лет тому назад гранатой, пущенной рукой русского революционера, был убит первый Командующий Добровольческой Армией Генерал Л. Г. Корнилов. Русское общество, сходясь в одном общем мнении относительно исторического значения Генерала Корнилова как военного вождя и героя, в вопросе о его политических взглядах резко расходится и часто — в противоположные стороны. Одни готовы считать его за монархиста-реставратора, другие за приверженца республиканского строя. Особые условия политической обстановки, при которой пришлось выступить Генералу Корнилову, несомненно отразились на предвзятости этих мнений. Надо учесть то обстоятельство, что революция у нас разразилась в период напряженной подготовки нашего фронта к решительному наступлению 1917 года. Наша Армия, пополненная живой силой, материальной частью, сравнительно хорошо снабженная техническими средствами и уже обученная современным методам борьбы, имела почти абсолютные шансы на успех. Оставалось лишь одно — сохранить ее дух. Революция же с ее лозунгами свободы составила угрозу именно моральной подготовке Армии к предстоящему наступлению. Строевое начальство на фронте вполне отдавало себе отчет в грозной опасности проникновения политической пропаганды на фронт, но так как эта пропаганда шла с тыла, то необходимо было и борьбу с ней начать оттуда же. К нашему несчастью, революция у нас совпала с моментом смены Высшего Командования и при общей растерянности соответствующих мер принято не было. Временное же правительство в своей преступной игре на популярность и при полном невежестве в военном деле не только не препятствовало, но даже способствовало революционной пропаганде в войсках. В результате, на фронте возникли комитеты и всевозможные политические организации, которые заняли явно враждебную позицию в отношении командного состава».
* * *
Отношение Генерала Корнилова к монархии и республике
Для более яркого освещения вопроса об отношении Генерала Корнилова к Монархии и республике я делаю дополнения на основании своих личных переживаний в то смутное время, когда я близко соприкасался с обстановкой, в которой протекала служба Генерала Корнилова, участвуя в подавлении первого восстания большевиков в Петербурге в рядах 178-го пехотного Венденского полка 45-й дивизии, начиная с 6 июля 1917 года и по конец августа, когда я из первоисточников узнавал о роли Генерала Корнилова во время его командования Петроградским округом. На первом месте стоит его основная служба в Императорской Армии, которую враги его стараются скомпрометировать тем, что он еще до назначения его на пост Командующего войсками Петроградского военного округа был связан с революцией и поэтому-то и был назначен на этот пост. Но документальный разбор вопроса говорит совершенно о другом, и для доказательства этого я привожу показания генерала Архангельского, как лица, непосредственно принимавшего участие в деле назначения Генерала Корнилова на этот пост. Вот копия его показания:
«Это назначение произошло при следующих обстоятельствах: за два дня до отречения Государя генерал Михневич, как начальник Главного Штаба, и генерал Архангельский, как начальник Особого отдела по назначению чинов Армии, поехали на заседание Комиссии по снабжению Армии, чтобы там выяснить вопрос о снабжении боевого фронта. В результате переговоров все пришли к заключению о необходимости назначения в Петроград, который тогда являлся центром политической пропаганды, волевого начальника, дабы установить в городе порядок и умерить революционный пыл комитетов и рабочих. Генерал Архангельский предложил генералу Михневичу выставить кандидатуру Генерала Корнилова, овеянного боевой славой и популярного как в Армии, так и среди народных масс, особенно после его легендарного побега из австрийского плена. Эта кандидатура была тут же одобрена всеми присутствующими, не исключая и Керенского. По предложению генерала Архангельского тогда
же было предложено послать две телеграммы: одну — командиру 25-го армейского корпуса, Генералу Корнилову, а другую — генералу Алексееву с просьбой испросить соизволения Государя на это назначение. На посланную генералом Алексеевым телеграмму Государь наложил резолюцию: «Исполнить». Это произошло накануне отречения Государя от престола. Таким образом, толки в эмиграции о якобы революционном назначении Генерала Корнилова не имеют никакого основания. Только после этого генерал Алексеев предписал Генералу Корнилову ехать в Петроград. Таким образом, приехав в Петроград, Генерал Корнилов только исполнил волю Государя Императора и приказ своего начальства. О самовольном приезде для принятия участия в перевороте не может быть и речи (см, воспоминания генерала Лукомского, гл. 5-я, стр. 141 и 201). Выдвижение Генерала Корнилова Императорским Главным Штабом с утверждением этого самим Государем является исключительным подтверждением его блестящей службы Царю и Родине».
Что же касается верности Генерала Корнилова престолу до конца, то этот вопрос был для него решен, равно как и для всех чинов Армии тем, что сам Государь отрекся от престола за себя и за Наследника с призывом к Армии служить новому правительству верою и правдой и где им и высшим генералитетом было соблюдено правило: «Армия вне политики»,
С этого момента для Генерала Корнилова начинается путь спасения своего гибнущего Отечества.
За время пребывания Генерала Корнилова в Петрограде ему по занимаемой им должности было поручено временным правительством объявить Государыне Императрице Александре Федоровне о положении Ее под арестом. Факт отречения Государя и все попытки найти ему Наследника провалились и сделали Армию законопослушной временному правительству. С врагами революции расправа была одна — мученическая смерть. Всей своей жизнью Генерал Корнилов доказал, что он к выполнению своего долга шел прямо и при выборе способа выполнения преследовал только пользу для России. Самым главным тогда в этой трагедии было спасение семьи Государя от смерти, но, как это ни печально, решение временного правительства не склонялось к этому. Трагически попавшему в этот круговорот Генералу Корнилову оставалось два выхода: отказаться от исполнения приказа, за что он, безусловно, был бы ликвидирован, или, заранее приняв на себя тяжелый крест от хлестких критиков, в доступной для того момента степени попытаться смягчить участь Царской семьи, так как при его отказе это с удовольствием выполнили бы представители «красы и гордости революции» из Балтийского флота с приемами, многим из нас хорошо известными, а возможно и с роковым исходом. Генерал Корнилов от начала и до конца был врагом Керенского, а потому был всегда под контролем, текста объявления приговора он изменить не мог, но превратил все это в сухое исполнение приказа. Теперь можно сочинять все, что угодно, но сейчас еще живы свидетели тех дней, которые передают, что они сами видели и слышали тогда. В 1919 году я с поручиком Андриановым был командирован в Крым от Корниловского Ударного полка в охрану Высочайших Особ, где я попал в конвой, как тогда называли, Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны. Когда я ехал в Крым, эти мысли были у меня в голове, и я боялся, что Ее Величество, как мать Государя, не поймет подвига Генерала Корнилова и просто заявит мне, что в моих услугах не нуждается. Но при представлении Ее Величество подала мне руку, сказала, что хорошо знает Шефа моего полка, Генерала Корнилова, и за все время моего пребывания в охране при встречах была ко мне внимательна. Даже в последний день Ее отъезда из России, когда я стоял в парке на охране участка и сделал Ей прощальный салют винтовкой. Она в ответ несколько раз склонила голову. И в этом я тогда видел и теперь вижу, что жертву Генерала Корнилова Она понимала.
Клеветники Генерала Корнилова приписывают ему якобы его грубость в обращении с Государыней, но это опровергается не только присутствовавшими при этом, но и самой Государыней, которая его благодарила после того, как Генерал Корнилов поговорил с Нею наедине. Предполагают, что Генерал Корнилов мог тогда сообщить Государыне о возможности отъезда в Англию, что было, теперь мы это знаем, правительством Англии аннулировано. Все показания о том времени лиц, близко стоявших к разбираемому здесь вопросу, до генерала Архангельского включительно, копия показания которого у меня имеется, удостоверяют, что во время процедуры объявления приговора Генерал Корнилов был не одним лицом и что он исполнил свою тяжелую миссию с максимальной тактичностью и с целью избавить семью Государя от расправы настоящей банды «красы и гордости революции».
Приписывается Генералу Корнилову и награждение унтер-офицера Кирпичникова «за убийство своего офицера». Это обвинение связано с желанием доказать, что Генерал Корнилов был связан с революцией заранее, а потому-то он и был первым революционным Командующим Петроградским военным округом. Показания генерала Архангельского и генерала Лукомского (см, гл. 5-ю, стр. 141 и 201) свидетельствуют, что лейб-гвардии Волынского полка капитан Дашкевич был убит выстрелом с чердака и личность стрелявшего не было установлена. Что же касается унтер-офицера Кирпичникова, то он к этому убийству никакого отношения не имел, а Георгиевским крестом был награжден за боевые подвиги на фронте. Это награждение, как и других чинов батальона, состоялось согласно представлениям Действующей Армии. Генерал Корнилов прибыл в батальон именно в этот день награждения для вручения чинам батальона наград по этим представлениям. К этому надо прибавить, что унтер-офицер Кирпичников не был даже революционно-настроенным и пользовался репутацией строгого начальника, за что и получил от солдат кличку «мордобой». Впоследствии мы увидим его в Добровольческой Армии.
Многие знали тогда, как тяготился Генерал Корнилов своим сотрудничеством с временным правительством и как настойчиво он просился на фронт. Известно также и то, что именно в этот период у Генерала Корнилова возникла мысль о необходимости борьбы против развала Армии и именно здесь, в Петрограде, он понял, что причина этого развала — слабость и попустительство временного правительства, и ему не оставалось ничего более, как вступить с ним в открытую борьбу или же уйти. Так как в этот момент он не чувствовал за собой достаточной силы общественного мнения, он решительно настоял на своем уходе на фронт.
Попав снова на боевой фронт и ознакомившись с настроением солдатских масс и с их отношением к офицерскому составу, он первым поднял голос за уничтожение комитетов и вообще за полное изгнание политики из Армии. В августе 1917 года мы видим Генерала Корнилова на посту Верховного Главнокомандующего. Облеченный доверием страны и Армии, он мог бы легко сыграть политическую роль, но он остается верен своей задаче защиты фронта и использует свое положение Верховного только для того, чтобы смело предъявить временному правительству ультиматум, известный под именем «Корниловской военной программы». На Московском совещании 12 августа 1917 года Генерал Корнилов говорил: «В наследие от царского времени свободная Россия получила Армию, в организации которой были недочеты, но тем не менее эта Армия была боеспособна и готова к самопожертвованию. Целыми рядом законодательных мер, проведенных временным правительством после переворота, людьми, чуждыми духу и пониманию Армии, она была превращена в толпу. Политика разъедает Армию, и она сейчас существует автоматически. На фронте ее держат больше ротные котлы со щами, чем высокие побуждения. И несомненно, чем больше будут проникать в нее начала революционных свобод, тем это разложение будет идти сильнее и сильнее. Мы, офицеры, должны героическими усилиями остановить этот процесс разложения».
Провокация Генерала Корнилова Керенским
В конце августа 1917 года Генерал Корнилов делается жертвой возмутительной провокации со стороны Керенского. Взаимное отталкивание Генерала Корнилова и Керенского началось с самого начала революции и последний подозрительно относился ко все возрастающей популярности Верховного, а потому искал ему заместителя. Московское совещание (13-15 августа 1917 г.), куда временное правительство пригласило 1.925 делегатов, разделило их почти поровну на правых и левых, оставив правительство болтаться без опоры, что толкнуло Керенского в объятия к Ленину. Обе группировки уже наметили себе кандидатов в диктаторы, и от правых это был Генерал Корнилов (Генерал Головин, кн. 23, стр. 148). Ему на этом съезде выразили готовность выступить: 1) Военная лига, 2) Союз Георгиевских кавалеров, 3) Союз воинского долга, 4) Союз чести Родины, 5) Союз Добровольцев народной обороны. 6) Добровольческой дивизии, 7) Батальон свободы, 8) Союз спасения Родины, 9) Общество 1914 г. и 10) Республиканский центр (см. кн, генерала Головина № 23, стр. 136).
Правых встряхнуло обращение Генерала Корнилова к временному правительству: «Я, Генерал Корнилов, вся жизнь которого от первого дня сознательного существования и доныне проходит в беззаветном служении Родине, заявляю, что Отечество гибнет». Такая популярность Генерала Корнилова впоследствии породила такой эпизод, единственный в истории: Главнокомандующий, обвиненный в измене и предательстве Родины и преданный за это суду, получил приказание от главы временного правительства Керенского продолжать командование Армиями! Таковым был Генерал Корнилов (генерал Головин, кн. 24, стр. 21). На стр. 10-й той же книги приведена телеграмма генерала Лукомского от имени Генерала Корнилова за № 6499 и ответом на нее было распоряжение временного правительства по радиотелеграфу, что все оперативные приказания Генерала Корнилов, а также и отдаваемые его именем, обязательны для всех.
Требования Генерала Корнилова, предъявленные им на Московском совещании временному правительству, и открытое признание правыми
партиями Генерала Корнилова кандидатом в диктаторы усилили подозрения Керенского в отношении стремления Генерала Корнилова к свержению временного правительства, и он создает предлог для громкого и позорного дела — смещения Генерала Корнилова с должности Верховного Главнокомандующего, что будет разобрано в ходе описания формирования Корниловского Ударного полка.