2-3 апреля 1918. Разгром красного эшелона на ст. Акимовке
2-го апреля выступили в 8 часов. Тот же сильный восточный ветер, та же ясная погода. Привал в Екатериновке, имение, крепко пограбленное большевиками. Верстах в семи восточнее свернули с тракта на Ейгенфельд. На полдороге нас встретили на перекрестке колонисты из Александрфельда, горячо приветствовали, жалели, что не вынесли поесть. Один предлагал деньги (25 рублей) ординарцу У входа в колонию Ейгенфельд — триумфальная встреча: музыка, масса народа, зелень, бросают цветы. Пастор с женой и свояченницей встречают наш штаб, приглашают к себе. Неловко отказать этому радушию. Останавливаем колонну. Вся втягивается в улицу. Выносят молоко, хлеб, сало, яйца, раздают целые окорока, украшают цветами Штаб у пастора: угощение за сервированным столом, белая скатерть, вино — оставшаяся бутылка. В 12 часов там ждали большевиков из Мелитополя за 120 тысячами контрибуции с волости. Ровно в 12 вошла с запада наша колонна — избавители. Просили оружие, организовать оборону. Сказал заехать, если соберем в Акимовке. В колонии своих большевиков очень мало — притесняла приезжая красная гвардия.
Колонна задержалась на час. Только что собирались выступать — донесение (на автомобиле от Войналовича) о появлении большевистских эшелонов на ст. Акимовка. Приказал одной роте с легкой батареей идти немедленно переменным аллюром на поддержку, если таковая потребовалась, а остальным тоже не задерживаться, идя частью рысью. Сам в автомобиле. Приехал в местечко Акимовку. На вокзале все уже кончено. Шло два эшелона из Мелитополя на Акимовку. На запрос ответили, чтобы подождали, пока еще путь не исправлен. Потом приготовились и вызвали. (Примечание. По занятии ст. Акимовка один офицер, знавший телефонное дело, на запрос из Мелитополя о пропуске на ст. Акимовка, назвавшись товарищем Петром, стал задерживать выход большевистских эшелонов. Когда все приготовления для встречи были закончены — их вызвали и он дал путевую.)
Должны были взорвать путь позади второго эшелона, а первый направить в тупик. Второй не удалось заполучить — раньше времени взорвали путь. Первый же приняли в тупик и встретили пулеметным огнем кавалеристов и с броневика, который стрелял почти в упор. Всюду вдоль поезда масса трупов, на буферах, частью убитые, частью добитые. Несколько раненых. Между прочем, машинист и три женщины. Когда прибыл, еще выуживали попрятавшихся по укромным уголкам. Пленных отправили на разбор в штаб к Семенову. Всего на вокзале было убито человек 40. Как жили большевики: пульмановские вагоны, преимущественно 1-й и 2-й классы, салон, масса сахара, масло чудное, сливки, сдобные булочки и т. п. Огромная добыча: 12 пулеметов, масса оружия и патронов, ручных гранат, часть лошадей (много убитых и раненых), новые шинели, сапоги, сбруя, подковы, сукно матросское шинельное, рогожка защитная, калоши, бельевой материал. Обилие чая, шоколада, конфект.
Всего в эшелоне было человек около 150 — следовательно, считая пленных — не спасся почти никто. Вскоре запросился по телефону эшелон большевиков с юга. Хотели его принять, но на разъезде южнее Дмитровки его предупредил, по-видимому, кто-то из бежавших. Он не вышел с разъезда и вернулся. У нас без потерь, только одному оцарапало палец, у другого прострелен бинокль, но выбыло из строя пять лошадей. Второй эшелон отошел после взрыва и скрылся из вида. К вечеру были передопрошены все пленные и ликвидированы. Всего этот день стоил бандитам 130 жизней, среди которых были и «матросики», и 3 офицера, до конца не признавшиеся в своем звании.
Отряд сосредоточился в Акимовке часам к 17-ти. Акимовка — селение большое. Устроились очень недурно, кровати. Выбор направления на Акимовку оказался очень удачным.
3-го апреля только стало светать, как стук в окно — донесение о снятии заставы. Поднял всех, телефон в полк — не отвечает — послал, благо близко. Узнал: вся артиллерия, кроме взвода у вокзала, уже стояла на позиции на север, а конно-горная вела пристрелку по будке, к которой подходил поезд. Поезд остановился и вышли цепи, которые после двух шрапнелей бежали. Большевики из 2-х легких с поезда, без разбора вели обстрел Акимовки, разбрасывая, причем масса не разрывалась и были зажигательные. В Акимовке убита одна еврейка. Части, поднятые по тревоге, были распределены: пулеметная рота заняла северо-восточную окраину деревни, 1-я рота стала уступом за левым флангом, 3-я сначала оставалась во внешнем охранении, а потом была стянута в район штаба полка.
2-я рота с частями Жебрака под его командой (без взвода, приданного конному отряду). На станции артиллерия вела наблюдение на север. Обозы с прикрытием на северо-западной окраине Акимовки у дороги на Ейгенфельд. Конный отряд в 8-м часу двинулся в обход в направлении на Дармштадт, а отряд должен был выступить в 9 часов, как было решено раньше, но задержался, так как мы не имели сведений о вывозе оружия со станции (вывозили конфекты шоколад, калоши и дамскую обувь, а существенное, самое важное — задержали...) Колонна выступила в начале 11-го. Броневик шел с конницей по дороге левее и рядом с полотном. К началу движения конницы, банды, высадившиеся из двух эшелонов, растянули длинную, редкую, охватывающую цепь по линии колоний Дармштадт, Гутерталъ и почти до русла Тащенак. Продвижение конницы совершалось с перестрелкой. Двигаясь в направлении на Дармштадт, эскадроны, прогнав несколькими шрапнелями конно-горной большевистские цепи на участке между Дармштадтом и дорогой на Гутенталь, Иоганнесру, прорвали цепь, разделили ее и, заходя в тыл, грозя окружением разрозненных групп, принялись их уничтожать. В то же время конно-горная стреляла по поезду, причем одна граната попала почти в платформу. Большевики частью успели сесть в эшелоны и уехать, частью разбежались в дикой панике, спасаясь по разным направлениям, бросая оружие и кидая сапоги, шинели, портянки. Уничтожение их продолжалось. В плен не брали, раненых не оставалось. Было изрублено и застрелено, по рассказу конницы, до 80 человек. Броневик помогал своим огнем, стреляя по цепи. Когда дело было кончено, броневик вернулся к колонне главных сил, а конница пошла через Иоганнесру на вокзал Мелитополя, с целью обойти с запада и севера. В этой операции конница потеряла 5—6 убитых и раненых лошадей и был легко ранен в ногу серб офицер, Патек.
Перед выступлением из Акимовки главной колонны, часть взятого у большевиков имущества, что не могли поднять, была продана на месте (чай, калоши), а часть роздана на руки.
Подход главной колонны к Мелитополю — сплошное триумфальное шествие. Уже в деревне Песчаное (пригород) встретили толпы крестьян с хлебом-солью и приветствиями. Ближе к вокзалу — еще хлеб-соль, а в городе улицы, ведущие на вокзал, запружены народом. Делегация железнодорожников с белым флагом и речью — приветствие избавителям, еще хлеб-соль. Входили спасителями и избавителями. На вокзале депутация инвалидов с приветствиями. Большевики бежали спешно на Антоновку, остались подрывная команда анархистов и еще кое-какие мерзавцы, которых частью перебила, частью арестовала вооружившаяся железнодорожная милиция.
На квартиры стали в предместье Мелитополя в Кизьяре, в районе вокзала. Меня с Неводовским и адъютантами пригласил к себе инженер К. Квартира была пуста, все было вынесено в ожидании боя, так как эти банды похвалялись, что дадут нам бой. Квартира — мерзость запустения. Настроение всей массы железнодорожников до нашего прихода было ужасное: измучены, терроризованы, озлоблены. Много помогали в розысках и ловле анархистов и большевиков. В Мелитополе нашли громадный запас новых обозных повозок. Решили заменить все потрепанные повозки. Фуража много, но бензина мало. Намечается довольно большая прибыль добровольцев. Прибыли в Мелитополь около 16 часов.