Политика генерала Врангеля
Приняв бразды правления на Юге России и вступив в командование Вооруженными Силами, генерал Врангель стал приводить в порядок тыл и воинские части. Одним из первых его начинаний был приказ о сведении в единую Русскую армию Добровольческую, Донскую и Кубанскую армии. К этому приказу казаки в своей массе отнеслись не только спокойно, но и как к положительной мере. Потом последовал приказ об изменении наименований частей. Наименование — «офицерский» или «офицерская» устранялись, и впредь полки, батареи, бригады и дивизии стали именоваться только Алексеевская или Алексеевский; Корниловская или Корниловский; Марковская или Марковский; Дроздовская или Дроздовский — дивизия, бригада, полк, батарея или по номерам и наименованиям, бывшим в старой Русской армии. Приказом генерала Врангеля освобождались от всяких наказаний и ограничений по службе воинские чины не только добровольно перешедшие из Красной армии, но и те, которые были взяты в плен, — если было установлено, что они не оказывали сопротивления.
30 апреля генералом Врангелем был учрежден Орден св. Николая Чудотворца — двух степеней — для награждения отличившихся в бою солдат, казаков и офицеров. Для награждения частей были учреждены: Николаевские знамена, штандарты и трубы. Орден св. Николая Чудотворца — темно-бронзовый крест с мечами и надписью «Верою спасется Россия», на трехцветной, национальных цветов, ленте. Носится этот орден сразу же за знаками отличия Ордена св. Георгия и впереди остальных знаков отличия. Статут Ордена почти тождественен статуту Ордена св. Георгия. Знамена и штандарты цвета полков с ликом св. Николая и на обратной стороне — вензель части, увенчаны восьмиконечным крестом и национальными лентами. На полотнищах их надпись — «Верою спасется Россия».
Появился также приказ генерала Врангеля относительно организации власти на юге России, согласно которому Правитель юга России и Главнокомандующий армией обнимает всю полноту военной и гражданской власти, — без всяких ограничений. Земли казачьих войск сохраняют независимость в отношении самоуправления, однако с полным подчинением их вооруженных сил Главнокомандующему Русской армии. Правителю Юга России и Главнокомандующему Русской армией были непосредственно подчинены его помощник, начальник военного управления, государственный контролер, начальник гражданского управления (внутренние дела, земледелие, землеустройство, юстиция и народное образование), начальник хозяйственного управления (финансы, продовольствие, торговля, промышленность и пути сообщения) и начальник управления иностранных сношений. Все переименованные лица составляли при Главнокомандующем Совет совещательного характера. Введены были суды чести для офицеров. Во главе военного и морского духовенства был поставлен епископ Вениамин, со званием управляющего. Вообще же с момента появления у власти генерала Врангеля, духовенство стало снова играть весьма видную роль. Расформированы были «знаменитые» осваги. Всем было известно, что многочисленный штат этого «почтенного» учреждения (военные и штатские, не обслуживавшие, а только состоящие в нем), занимался всем чем угодно, только не должной пропагандой. Также было расформировано до 180 других различных учреждений, ставших тогда излишними. Если бы сопоставить численность служивших во всех этих расформированных учреждениях с численностью Армии — получились бы красноречивые и выпуклые цифры.
Интересен приказ генерала Врангеля от 6 апреля, который коснулся Донской армии:
«Бьет двенадцатый час нашего бытия. Мы в осажденной крепости — в Крыму. Успех обороны крепости требует полного единения ее защитников. Вместо этого находятся даже старшие начальники, которые политиканствуют и сеют рознь между частями. Пример этому штаб Донского корпуса. Передо мною издание штаба — «Донской вестник». Газета восстанавливает казаков против неказачьих частей юга России, разжигает классовую рознь в населении и призывает казаков к измене России.
По соглашению с Донским атаманом приказываю генералу Сидорину сдать должность генералу Абрамову. Отрешаю от должности начальника штаба генерала Кельчевского и редактора газеты — сотника, графа Дю-Шайли, предаю военно-полевому суду при коменданте Главной квартиры. Следователю по особо важным делам немедленно на месте произвести следствие для обнаружения прочих виновных и предания их суду. Газету закрыть.
Впредь буду взыскивать беспощадно со всех тех, кто забыл, что в единении наш долг перед Родиной».
Диктаторским способом был положен конец вредной деятельности высшего командования Донской армии. После произведенного следствия генералы Сидорин и Кельчевский были преданы военно-полевому суду и приговорены к каторжным работам, но генерал Врангель, принимая во внимание их боевые заслуги, заменил наказание исключением со службы и лишением мундира. Вместе с осужденными Сидориным и Кельчевским покинули Крым и недовольные происшедшим в нем — генералы Покровский, Боровской и Постовский.
Генерал Врангель везде и всюду напоминал о создавшемся положении в Крыму и его изречения письменные и устные принимались всеми близко к сердцу, схватывались и запоминались.
Вот некоторые из них.
«Пока борьба не окончена, все партии должны объединиться в одну, делая внепартийную деловую работу. Значительно упрощенный аппарат управления строится мною не из людей какой-либо партии, а из людей дела. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть люди знания и труда».
«Мы в осажденной крепости и лишь единая твердая власть может спасти положение. Нужно побить врага прежде всего. Сейчас не место партийной борьбе».
«На такой же точке зрения я стою и в отношении к вопросу о так называемой «ориентации». С кем хочешь, но за Россию — вот мой лозунг».
«Во время войны, а тем более гражданской, орудием борьбы являются не только пушки, но и Идеи».
Только тогда, в Крыму, Армия и население услышали об идеях, как об одном из оружий борьбы против красных. Как приходится теперь жалеть, вспоминая былое, что об этом не было сказано своевременно, хотя всем было и тогда ясно, что к этому побуждала сама жизнь уже в начале борьбы.
На фронте красные вновь пытались 7 апреля наступать на наши позиции севернее Чонгарского полуострова из Ново-Дмитриевки, но были отражены с большими потерями.
На Кавказском участке фронта наши части отходили, и их арьергарды стягивались к реке Псеуапсе.
Генерал-лейтенант В.К. Витковский (1921 г.)
7-я и 8-я гаубичные батареи Дроздовской артиллерийской бригады 7 апреля получили от гаубичной батареи Офицерской артиллерийской школы по две 45-линейных гаубицы с запряжками на мулах, и дивизион под командой полковника Медведева был отправлен на Перекоп и стал на позиции на стыке Марковской пехотной и Корниловской ударной дивизий.
Приказом Главнокомандующего, генерала Врангеля, за успешно проведенную десантную операцию Харлы—Перекоп, начальник Дроздовской стрелковой дивизии, генерал Витковский, был произведен в чин генерал-лейтенанта, а командир 1-го Дроздовского полка, полковник Туркул, — в чин генерал-майора.
К этому времени полковнику Манштейну удалось довести свой 3-й полк до состава в 1000 человек. Вообще же Дроздовцы стали уже вновь «оперяться» после того, как им «пустили пух» в Новороссийске.
9 апреля красные вновь пытались наступать севернее Перекопа, но нашим артиллерийским огнем были остановлены. Генерал Врангель отрешил от должности коменданта Севастопольской крепости не принявшего энергичных мер по ликвидации расформированных учреждений и по отправке всех уклонявшихся от военной службы на фронт, и в первую очередь — праздношатающихся по городу военнослужащих. В тылу почувствовали твердую руку Главнокомандующего. По его приказу школьные батареи передали легкие орудия с упряжками в Марковские батареи, которые до этого времени изображали из себя пехоту.
В беседе с представителями печати генерал Врангель высказал свои взгляды на дальнейшую работу и политику.
«Я не собираюсь, — сказал Главнокомандующий, — издавать никаких решительно деклараций. Слишком их было много и слишком мало из них получило на деле осуществление. Трехлетняя анархия, неоднократная смена власти, из которых почти каждая провозглашала программы, имеющие целью увлечь за собою симпатии населения заманчивыми обещаниями, исполнить каковые фактически не могла ни одна власть — настолько усложнили целый ряд отраслей промышленно-экономической жизни, что разрешить это сразу нет никакой возможности. Примером может служить хотя бы земельный вопрос, для разрешения которого в том или ином направлении потребовался бы целый ряд годов.
Я стремлюсь к тому, чтобы разрешить наиболее назревшие вопросы, не превышая пределы фактической возможности. Я стремлюсь к созданию для населения юга России, занятого моими войсками, такого правопорядка, при котором население могло бы быть удовлетворено в своих чаяниях возможно шире — вот основная задача власти. Я хочу, наладить совершенно расстроенный аппарат управления, обеспечить население продовольствием, использовать самым широким образом естественные богатства края, наблюдая, чтобы ни одна пядь земли, могущая быть использованной, не оставалась бы необработанной и прежде всего обеспечить население от произвола и насилий. Вот это — мои ближайшие задачи.
Мною намечен целый ряд мер, чтобы наибольшее количество земли могло быть использовано на правах частной собственности теми, кто в эту землю вложил свой труд. Мелкому крестьянину-собственнику принадлежит сельско-хозяйственная будущность России. Крупное землевладение отжило свой век. Посредником по передаче земли в руки мелкого собственника должно явиться государство. В ближайшие дни будет приступлено к нарезке земель, числящихся за крестьянским банком. Уже созданы посреднические комиссии для облегчения самым широким образом всякого рода земельных сделок. Улучшение материального благосостояния рабочих и удовлетворение их профессиональных нужд является одной из моих главнейших задач. В частности мною создана особая комиссия для выработки, в зависимости от имеющихся у нас запасов, снабжения рабочих пайком. Все дело продовольствия, бывшее до сего времени, в руках бесконечного количества лиц, ныне объединено в одних руках начальника управления снабжения…
Местные и национальные нужды населения, в частности татарского, приняты во внимание самым тщательным образом.
Под моим командованием находится Русская армия, переформированием которой я сейчас и занят. Части, составляя единую Русскую армию, сохраняют имена тех великих вождей, которых чтит вся, жаждущая освобождения от большевиков, Россия и несущие ей избавление бойцы...»
О причинах бывших неудач генерал Врангель сказал очень метко и верно:
«Причины эти чрезвычайно разнообразны. Резюмируя их можно сказать, что стратегия была принесена в жертву политике, а политика никуда не годилась. Вместо того, чтобы объединить все силы, поставившие себе целью борьбу с большевизмом, коммуной и проводить одну политику «русскую», вне всяких партий, проводилась политика «добровольческая», какая-то частная политика, руководители которой во всем том, что не носило на себе печать «добровольцев», видели врагов России. Дрались с большевиками, дрались с украинцами, дрались с Грузией, дрались с Азербейджаном и лишь немного не хватало, чтобы начали драться с казаками, которые составляли половину нашей армии и кровью своей на полях сражений спаяли связь с регулярными частями. В итоге, провозгласив «Единую, Великую и Неделимую Россию», пришли к тому, что разъединили всю Россию на целый ряд враждующих между собой образований.
В воссоздании России я вижу совсем иной путь. Пусть среди разлагающегося больного тела свободно оживают отдельные клеточки и долг искусного врача должен быть в объединении их, не разрушая каждой в отдельности. Чем больше будет отдельных, здоровых клеток, тем процесс разложения будет скорее пресечён. В конечном итоге все омертвевшие части организма распадутся и новая молодая ткань заменит потерявшее жизнеспособность больное тело. Перемена взглядов высшего командования в этих вопросах уже получила реальные результаты. Несколько дней тому назад мною заключено соглашение с представителями всех казачьих войск и между мною и атаманами установлены определенные взаимоотношения. Казачьи области в своем внутреннем самоуправлении остаются самостоятельными, но их вооруженные силы полностью подчиняются мне. Все отношения с иностранными государствами ведутся только через меня. В вопросах местного характера имеющих международное значение я предварительно сношусь с атаманами. Представители отдельных казачьих войск за границей уже отозваны. В областях неказачьих я объединил всю полноту гражданской и военной власти без всяких ограничений, причем при разрешении вопросов внутренней жизни я намерен широко обращаться к помощи общественных сил…
При организации гражданского управления я отметаю создание каких-либо политических отделов, равно как и принадлежность нужных для дела работников к той или иной политической партии, считая последнее несущественным, разумеется кроме партии большевиков. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда...»