ГЛАВА III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Почти три года продолжалась гражданская война на юге России, война полная напряженной борьбы во имя спасения России. Борьба эта началась, почти одновременно, генералами Алексеевым и Корниловым и, вдали от них, в Румынии, полковником Дроздовским, сформировавшим там Отряд и с ним прошедшим с боями весь юг России — от Ясс до Новочеркасска, проделав исторический поход — Яссы—Дон.

Белым не суждено было, по многим причинам, одержать победу и части Русской армии осенью 1920 года покинули родную Землю и ушли в изгнание. Будучи вынужденными на это грубой силой, белые воины остались сильны духом и, уйдя на чужбину, унесли с собой чувство одержанной моральной победы и твердое сознание, что не были напрасны громадные кровавые жертвы, принесенные ими во имя спасения чести Русского имени, Национального знамени и чести Русского воина.

И вот теперь, много лет спустя, вспоминаются слова, сказанные генералом Дроздовским и объясняющие цель борьбы.

«Россия погибла, наступило время ига. Неизвестно на сколько времени. И это иго горше татарского... Только через гибель большевизма наш единственный путь к возрождению России...»

По этому пути и шли все время борьбы Дроздовцы, пройдя путь описанный в настоящем сборнике «Дроздовцы от Ясс до Галлиполи». Из борьбы они вышли, после трехлетних испытаний, только тогда, когда дальнейшее сопротивление красной лавине стало сверх человеческих сил и... уйдя сохранили славу непобедимых, что признали даже и враги. Отбросив всякие политические разногласия и избегая политических трений, выбрав из всех ценностей для себя, как ведущее, Благо России, Дроздовцы, как к все добровольцы и белые воины, вложили в борьбу все: и свои знания, и свое умение, и храбрость, и даже свою жизнь. Обильно поливши своей кровью родную землю, они запечатлели этим свою верность Родине.

Утверждение противников и врагов Белого Движения, что в рядах белых были только офицеры и представители буржуазии, а также аристократы и помещики, то есть лица боровшиеся против демократии за возвращение полностью старого режима, не соответствуют действительности.

В действительности же первыми добровольцами, кроме офицеров, была зеленая учащаяся молодежь из разных слоев населения, первая отозвавшаяся на призыв генерала Алексеева. Вспомните и то, что и из Румынии в отряде полковника Дроздовского, рядом с офицерами пошли в поход и простые русские солдаты. В рядах Корниловского ударного полка было также много простых русских солдат. В отряде Чернецова было немало казаков. В Партизанском полку, во время Ледяного похода также были рядовые казаки и т. д. С начала же второго Кубанского похода в ряды Добровольческой армии стали, во множестве, поступать пополнения из пленных красных бойцов. Даже больше — сразу же был сформирован полковником Дроздовским из пленных Солдатский батальон, переименованный впоследствии в Самурский пехотный полк. В рядах Добровольческой армии всегда в строю стояли рядом офицеры, юнкера, кадеты, гимназисты, реалисты, студенты, даже женщины и девушки, крестьяне и рабочие и бывшие красноармейцы из этих же слоев. И надо отметить ту чудесную перемену в сознании бывших красных бойцов, которая наступала когда они попадали в среду добровольцев. Бывший красноармеец — крестьянин или рабочий — попав в среду добровольцев, преображался и становился неузнаваемым. С его глаз как бы слетала пелена и красный дурман улетучивался. Из угрюмо озиравшегося пленного красноармейца, он превращался в бравого верного бойца Белой армии, честно и жертвенно служившего общему делу. Это говорит о том, что простой русский человек, представитель широких масс русского народа не являлся политическим противником белых, не был социально враждебен Белому Движению. Широкая масса простых русских людей только временно находилась в каком-то, ей самой непонятном, состоянии, под сильным воздействием демагогической, полной ложных посулов, пропаганды красных, или под влиянием террора их.

Что же касается казачества, то оно отдало на борьбу все, что могло, поставив под ружье всех способных носить оружие, и за свое участие в борьбе на стороне белых заплатило кровавой ценой.

Я уже сказал, что еще в начале 2-го Кубанского похода показал отличные боевые качества сформированный полковником Дроздовским из пленных красноармейцев Солдатский батальон, переименованный впоследствии в Самурский пехотный полк, честно сражавшийся плечо к плечу с другими частями белых и ушедший с ними в изгнание в 1920 году. Могу еще добавить, что в 1-м Дроздовском стрелковом полку, в батальоне полковника Петерса, были мобилизованные в Донецком бассейне, в Государевом Байраке, шахтеры. Эти представители рабочего класса верно и честно служили в рядах полка и считались отличными солдатами.

Одной из лучших единиц в армии считалась четвертая рота 1-го Дроздовского стрелкового полка капитана Петра Иванова, а она была чисто солдатская. На командных должностях, младшими командирами, были унтер-офицеры Российской Императорской армии из числа взятых в плен красноармейцев, ими же, исключительно, рота пополнялась.

Дроздовские стрелки из бывших красноармейцев доказали свою честность и солдатскую верность тогда, когда они, вместе с лазаретами и командами выздоравливающих, при отступлении на Новороссийск, оказались в плену у красных. Они не выдали бывших с ними офицеров. Красные поставили всех взятых в плен солдат (офицеры также пошли под видом солдат) в ряды своей 9-й пехотной дивизии и направили эту дивизию на фронт против Русской армии в Северную Таврию. В первом же бою, как мною было описано в настоящем сборнике, они все перешли на сторону белых и вернулись в ряды Дроздовцев.

Красочным примером солдатской верности служит эпизод, имевший место при эвакуации из Новороссийска. Тогда, ночью, привел на пристань унтер-офицер Макаров, сам бывший красноармеец, целый запасный батальон 1-го Дроздовского полка, сплошь состоявший из бывших военнопленных.

Уже только эти примеры могут служить доказательством того, что Белая армия состояла не только из офицеров и выходцев из буржуазии, а и из множества крестьян и рабочих. По просторам России рассеяно бесконечное число могил русских солдат — крестьян и рабочих — павших в боях с красными.

Добавлю, что в армии адмирала Колчака вообще не было офицерских частей, на младших офицерских должностях очень часто были унтер-офицеры, так как в Сибирской армии всегда был недохват офицерского состава.

В Крыму, в 1920 году, генерал Врангель переименовал Добровольческую армию, вернее Вооруженные Силы Юга России, в Русскую армию и отбросил именование полков офицерскими, сохранив им прежнее шефство. К этому времени в составе Русской армии было приблизительно только 15% офицеров, не занимавших офицерских должностей. Несмотря на это боеспособность частей не уменьшилась, чему доказательством служат те блестящие победы, которые Русская армия одерживала в Северной Таврии, способствуя своим наступлением победе польской армии под Варшавой. И еще раз: только заключение Польшей перемирия с красными роковым образом отразилось на судьбе Русской армии, позволив красным все освободившиеся силы бросить против Русской армии.

Заканчивая сборник попытаюсь перечислить тех, кто своей личной жертвенностью, мужеством и геройством создал славу Дроздовцам. Теперь, когда прошло более полвека после окончаний вооруженной борьбы на юге России, к великому сожалению, не сохранились архивы (они погибли во время второй мировой войны) невозможно назвать имена всех особенно выделявшихся в рядах Дроздовцев и детально описать те шестьсот пятьдесят боев, в которых участвовали Дроздовцы, не считая мелких стычек. Невозможно, по тем же причинам, сообщить имена всех отличившихся в боях и павших на полях брани. А ведь все они создали славу Дроздовских частей. Мне известно только, что около 30 000 бойцов выбыли из строя дивизии за время трехлетней борьбы. В данном сборнике описаны только те бои, о которых я имел сведения из источников, которыми располагал.

Из небольшого отряда под командой полковника Дроздовского, вышедшего в начале 1918 года из Румынии, создался ряд воинских подразделений и в их числе — Дроздовская стрелковая дивизия, Дроздовская артиллерийская бригада, Дроздовский конный полк, Дроздовские конные батареи, Дроздовский автоброневой отряд, несколько бронепоездов и другие подразделения. При участии Дроздовцев были сформированы Самурский пехотный полк и ряд других частей Добровольческой армии. Славу Дроздовцев создавали все, носившие на погонах букву «Д». Все они способствовали созданию славы непобедимой Дроздовской дивизии, но на первом месте в этом деле стояли, конечно, начальники, а посему я и считаю долгом о них напомнить.

Выдающимися начальниками дроздовской дивизии были генералы Витковский и Туркул. Первый ранее, в чине полковника, командовал полком, а затем, в Крыму — Армейским корпусом. Кроме него в блестящую плеяду командиров полков входили генералы Туркул, Харжевский и Манштейн. Последнего красные прозвали безруким чертом. Он в конце крымского периода командовал Марковской пехотной дивизией. А также генерал Чесноков. Из числа полковников — Жебрака, убитого в бою под Белой Глиной в 1918 году; Румеля; Дрона, смертельно раненого в бою на Перекопских позициях у Юшуни в 1920 году; Тихменева и подполковника Елецкого. Кроме перечисленных, временно командовали полками несколько других отличных начальников, и среди них нужно особенно отметить полковника Петерса.

Первый генерала Дроздовского стрелковый полк получил шефство после смерти генерала Дроздовского в январе 1919 года, а до того времени он носил название 2-й Офицерский стрелковый полк. При разворачивании полка в дивизию, после взятия города Харькова, образовались дальнейшие Дроздовские полки. Вначале эти полки составляли 3-ю стрелковую дивизию, но получив шефство в октябре 1919 года, дивизия стала именоваться: 3-я стрелковая генерала Дроздовского дивизия, а в Крыму — Дроздовская стрелковая дивизия.

Из прибывших из Румынии в Отряде полковника Дроздовского легкой артиллерийской батареи полковника Ползикова и гаубичного взвода капитана Медведева, при разворачивании создалась 4-дивизионного состава Дроздовская артиллерийская бригада, которая получила свое шефство также в октябре 1919 года. 1-я легкая артиллерийская батарея — шефство в начале 1919 года, еще будучи в Каменноугольном районе Донецкого бассейна.

Бригадой, с начала ее существования и до конца, командовал генерал Ползиков (походник). Командирами дивизионов были полковники Протасевич, Шеин и Соколов (тремя легкими) и гаубичным — Медведев (походник). Командирами батарей были:

Бригадным адъютантом был подполковник Пинчуков.

Дроздовским конным полком, последовательно, командовали: ротмистр Гаевский, генерал Чекотовский, полковник Гаевский, полковник Барбович (в Крыму он, в чине генерала, командовал в 1920 году Конным корпусом), полковник Шапрон-Ларре и полковник Силин. Конный полк, при отступлении Добровольческой армии в 1919 и 1920 годах принужден был отойти в Польшу, где был в лагерях пару месяцев и только летом 1920 года прибыл в Крым, когда уже при Дроздовской дивизии существовал конный дивизион, сформированный полковником Кабаровым. Прибывшие из Польши в пешем строю эскадроны полка были влиты в дивизион и восстановленный полк в скором времени был посажен на коней, а командиром его был назначен полковник Кабаров.

Старейшей и первой сформированной строевой частью Дроздовцев была Конно-горная батарея капитана Колзакова, потом полковника, вышедшая из Ясс в поход на Дон в составе Отряда полковника Дроздовского. Из этой батареи постепенно выделялись кадры для формирования конно-артиллерийских батарей. В Крыму Конно-горная и 7-я конная батареи составляли 3-й Конно-артиллерийский дивизион, командиром которого был полковник Колзаков. 2-м конно-артиллерийским дивизионом командовал полковник Москаленко. Этот дивизион состоял из 1-й и 5-й конных батарей, кадры которых были выделены из Конно-горной. В Галлиполи полковник Колзаков командовал сводной 2-й Дроздовской конной батареей, в состав которой вошли чины всех конных батарей, сформированных из кадров Конно-горной, в том числе 2-й и 3-й конно-артиллерийские дивизионы.

В составе Добровольческой армии, до ее эвакуации из Новороссийска, существовал Бронеавтомобильный отряд имени генерала Дроздовского под командой полковника Лилова. В этом отряде было до 10 бронемашин, которые, при оставлении Новороссийска, пришлось потопить в море. Первыми броневыми машинами в Отряде полковника Дроздовского были броневики «Верный» и «Доброволец», пришедшие с ним в станицу Мечетинскую в 1918 и влившиеся в состав Добровольческой армии генерала Деникина.

В то время в Добровольческой армии еще не было бронепоездов и только после взятия в июне 1918 года Добровольцами станции Торговая появился первый, самодельный и сооруженный Дроздовцами артиллеристами, бронепоезд. Командиром его был назначен капитан Ковалевский (походник). В том же месяце он пал смертью храбрых на этом, так называемом, бронепоезде в бою под ст. Песчанокопской. При участии Дроздовцев в Добровольческой армии впоследствии появились настоящие бронепоезда, называвшиеся: «Офицер», «Генерал Дроздовский», «Дроздовец» с его лихим командиром капитаном Рипкэ, и «Полковник Жебрак». Имя генерала Дроздовского носили также многие запасные батальоны, технические части и лазареты.

Как я уже ранее сказал, перечислить всех начальствующих лиц и всех героев из офицерского и солдатского состава Дроздовских частей и привести списки их состава не представляется возможным, так как теперь, после прошедших после окончания вооруженной борьбы с красными многих лет, архивов вообще нет, да и из участников этой борьбы, у которых сохранились заметки о ней и дневники, осталось тоже очень немного.

Конечно, в моем сборнике возможны пробелы в описаниях сражений и об участии в них тех или иных Дроздовских подразделений, возможно, что о некоторых написано слишком мало или вообще ничего. В этом вина не моя, виновато отсутствие нужных сведений.

Небесный Покровитель всех Дроздовских частей — Св. Архистратиг Божий Михаил. День его имени — 8/21 ноября — Праздник всех Дроздовских подразделений и в этот день или в ближайшее к нему воскресенье все оставшиеся в живых, собираются в храмах, чтобы смиренно помолиться об упокоении павших на поле брани соратниках и соратницах, в мире скончавшихся и в смуте погибших. Молятся Дроздовцы и о здравии живущих и о Воскресении Национальной России.

Судьбе было угодно, чтобы во главе первых Дроздовских строевых частей стояли начальники, носившие имя: Михаил. Перечисляю их: генерал Дроздовский, совершивший в чине полковника Генерального штаба со своим Отрядом исторический поход Яссы—Дон и начальник 3-й дивизии в Добровольческой армии; Генерального штаба Полковник Войналович; командир стрелкового полка в Отряде и в 3-й дивизии, павший смертью храбрых в ночном бою под Белой Глиной в 1918 году полковник Жебрак-Русанович и генерал Политиков — командир Дроздовской артиллерийской бригады.

Заканчиваю сборник, невольно перед моими глазами встают вереницы рядов павших на поле брани юношей и девушек, не сотни их, а тысячи, шедших с нами в огонь. Мне вспоминаются случаи героизма в огне русских девушек, и не единичные, из которых мне известны только некоторые, когда они последними покидали поле боя, как, например, прапорщики Зинаида Готгард и Надежда Загорская, прикрывшие своим пулеметным огнем отход 2-й Дроздовской батареи в бою у Хутора Романовского, или лихой вольноопределяющийся — Валентина Лозовская, застрелившаяся в колонии Молочной в Таврии, или, наконец, доброволец Букеева, пытавшаяся вынести из боя у ст. Ступки 26 января 1919 года тяжело раненого командира 2-й роты 1-го стрелкового имени генерала Дроздовского полка — поручика Димитраша, остававшегося с пулеметом прикрыть отход своей роты и павшего смертью храбрых

Вспомнились мне и все те лихие «баклажки» — добровольцы в свои четырнадцать-семнадцать лет пришедшие к нам и вместе с нами шедшие в огонь в борьбе с красными. Теперь можно смело сказать, а так ведь говорил и раньше генерал Туркул, что в то время вся будущая Россия была с нами под нашими знаменами в лице всех этих подростков — кадет, гимназистов, реалистов, всякого рода школьников и юных студентов.

Брошенные в боевой огонь они, большинство их, сгорели в нем и только немногие из них заканчивают свою жизнь вдали от Родины, за честь и достоинство которой они беззаветно боролись.

А разве можно забыть русских женщин в форме сестер милосердия, бывших с Добровольцами всюду, зачастую под сильнейшим ружейным и пулеметным огнем перевязывавших раненых. Немало их, суровых тружениц милосердия, пало смертью храбрых. Вспомните, хотя бы некоторых из них: Троицкую-Слюсаревскую, жену полковника Фридмана, Фролову или «бабушку», Колюбакину.

О сестре А. П. Троицкой-Слюсаревской, поступившей в 1-й стрелковый полк Отряда полковника Дроздовского в городе Новочеркасске, генерал Туркул вспоминает:

«... Она не пожелала быть в околотке, а пошла в роту. В бою под Кореновской, когда расстроенные цепи стрелков стали отходить, командир батальона полковник Чернышев, командир роты капитан Орлов, все офицеры упрашивали ее уйти из огня, сестра Троицкая под отчаянным пулеметным и ружейным огнем, до конца боя неустанно перевязывала раненых. За этот бой она была награждена Георгиевской медалью.

На другой день в бою под Кореновской, когда цепи, одного из пластунских кубанских батальонов, подались было назад, сестра Троицкая с таким спокойствием продолжала перевязывать в цепи раненых, что, глядя на сестру, отступающие приостановились, повернулись и пошли вперед. Сестра с ними в цепи и станица Кореновская была взята.

В октябре 1918 года в бою под Ставрополем, генерал Деникин со штабом проходил мимо перевязочного пункта, где в толпе раненых работала сестра Троицкая. Кругом рвались снаряды, а в нашей атаке вышла заминка.

— Как ваши дела? — спросил генерал Деникин.

— Великолепно, — ответила спокойно сестра, не поднимая головы от раненых.

Вскоре, когда был замечен между нашими и красными цепями, оставшийся в поле тяжело раненый офицер, сестра Троицкая на своей санитарной повозке, запряженной парой белых лошадей, вынеслась вперед под ружейным огнем красных, чтобы поднять раненого. Она уже успела помочь ему лечь в повозку, как вдруг и сама упала раненая. Рота бросилась к ней и вынесла ее из огня. Рана сестры Троицкой казалось смертельной, так как пуля попала ей в левый висок и засела у зрительного нерва правого глаза.

Тонкое лицо ослепшей стало сразу задумчивым и как будто слушающим что-то глубоко в себе. Попала в лазарет и выжила.

Однажды в палату лазарета, где она лежала, пришла монашка, простая черничка, присланная игуменией женского монастыря, чтобы передать нашей сестре Евангелие.

—Но я ничего не вижу, — сказала Александра Павловна Троицкая пришедшей монашке.

—Мать игуменья знает, что не видите. Мать игуменья велела сказать, что молится за вас, родимая. Вот и благословение вам прислала, образок Св. Николая Чудотворца.

Монашка оставила слепой сестре иконку и Евангелие, а через несколько дней, сначала туманно, а потом все яснее и яснее, сестра Троицкая снова стала видеть одним глазом.

После чудесного прозрения, сестра Троицкая снова вернулась в свой полк и не покидала его до самого конца. С пулей, засевшей в голове, у глаза потерянного навсегда, сестра Троицкая жила потом в эмиграции во Франции никому не известной скромной эмигранткой».

Судьба сестры милосердия А. П. Троицкой-Слюсаревской один из многих ярких примеров беззаветного служения русских женщин своей Родине во время гражданской войны.

Разве можно это забыть?!..

Без малого три года продолжалась героическая борьба белых с красными на юге России и в этой борьбе Дроздовцы прошли победным маршем, не теряя боевого духа даже в дни наших неудач при отступлении от Орла до Новороссийска, в последних боях в Северной Таврии и на Перекопе.

Вспомните только описанные бои в районе Севска, Дмитриева, Льгова, в декабре 1919 года под Ростовом, марш 1-го стрелкового генерала Дроздовского полка на станицу Славянскую и бой там с конницей Буденного. Вспомните вторичную встречу с той же конницей Буденного уже при отходе из Северной Таврии: бои у села Отрада и у села Рождественского осенью 1920 года, последний бой на Перекопском перешейке у Карповой Балки и бои на Юшуньских позициях.

Осенью 1918 года первыми вступили в вооруженную борьбу с красными юные добровольцы — будущие Марковцы, а осенью 1920 года те же Марковцы с гвардейцами закончили борьбу у ст. Курман в Крыму, ведя бой в течение дня с окружавшей их конницей Буденного. Только наступившая ночь прекратила кровавую баню. Красные отошли, а остатки двух Марковских полков и гвардейского саперного батальона под командой полковника Сагайдачного, командира Марковского полка, продолжали путь в Севастополь, где и погрузились.

Этим боем закончилась вооруженная борьба на юге России и части Русской армии покинули ее.

В жизни нашей вне Родины были этапы: Константинополь, Галлиполи, Лемнос, Чаталджа, Бизерта, потом Балканские славянские страны и, наконец, жизнь в рассеянии по всем частям земного шара.

На чужбине, как я уже упоминал, 1 сентября 1924 года, приказом генерала Врангеля за № 35 был создан Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). Чины Армии, сохраняя связь между собой и спайку, занялись мирным трудом, добывая каждый для себя или в составе своих частей, средства для существования.

Приказом № 53 генерала Врангеля РОВС был подчинен Верховному Главнокомандующему Великому Князю НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ.

25 апреля 1928 года внезапно скончался генерал Врангель и в тот же день последовал приказ № 1 Великого Князя Николая Николаевича:

«Сегодня волею Божией скончался горячо любимый и высокочтимый всеми соратниками Главнокомандующий Русской Армией барон Петр Николаевич ВРАНГЕЛЬ.

Глубоко скорблю со всеми о столь безвременной и тяжелой утрате.

В Великую войну барон Врангель начал свое славное боевое поприще геройской атакой во главе 3-го эскадрона Конной Гвардии, взявши в конном строю действующую германскую батарею. Затем блестяще командовал кавалерийскими частями до дивизии включительно.

В гражданскую войну, командуя различными частями Добровольческой армии, он одержал ряд славных побед.

С назначением Главнокомандующим Добровольческой армией, вселил в нее дух, давший ей возможность вести долгую, тяжелую борьбу с превосходными силами врагов.

После беспримерной эвакуации Крыма, генерал барон Врангель на чужбине, при самых тяжелых условиях, сохранил кадры доблестных частей Армии.

Благородное чувство к заслугам горячо любимого Главнокомандующего барона Врангеля будет вечно жить в сердцах его соратников и всех Русских людей.

Подлинный подписал: Великий Князь Николай Николаевич.

С подлинным верно: генерал-лейтенант Хольмсен».

Приказом № 3 от 29 апреля Председателем РОВС-а был назначен генерал от инфантерии Кутепов с подчинении Великому Князю Николаю Николаевичу.

5 января 1929 года Великий Князь Николай Николаевич скончался и с того дня РОВС руководился только генералом Кутеповым.

26 января 1930 года трагически погиб на своем посту генерал Кутепов и его сменил генерал Миллер, которого 22 сентября 1937 года постигла та же судьба, что и генерала Кутепова.

После двухкратного похищения агентами красных в Париже возглавлявших РОВС, на пост его председателя вступил генерал Архангельский.

После смерти генерала Архангельского, 2 ноября 1959 года его пост в РОВС-е занял генерал Лампе, а после его смерти — генерал Xаржевский.

Объединенные в Русском Обще-Воинском Союзе белые воины, каждый до конца своей жизни, при всех обстоятельствах, порой в очень тяжелых и непривычных для них, будучи у станков или на другой работе, хранили спайку своих боевых частей, не теряли веру в правоту нашего дела, ставили своей главной целью служение Отечеству, сохраняли, как святыни, заветы оставленные им Белыми Вождями, а когда появлялась возможность возобновить вооруженную борьбу с большевизмом — вновь шли на поле брани.

Во время гражданской войны в Испании на стороне генерала Франко боролись белые воины — добровольцы. Во время второй мировой войны они создали Русский корпус в Сербии, были в рядах Русской Освободительной Армии (РОА).

Даже жестокие удары наших врагов, выразившиеся в похищении генералов Кутепова и Миллера, не сломили стойкость чинов Русского Обще-Воинского Союза. Не поколебали их и другие, всякого рода, лишения и невзгоды.

Ряды членов РОВС-а смыкались после каждой потери и продолжали идти по прежнему, указанному генералом Врангелем пути, веря, что настанет день Воскресения Национальной России.

А «там в России, — как сказал генерал Туркул, — от нас осталось невидимое дуновение и боевая легенда. Кто встречался с нами в огне, тот не мог не уважать нас, а память о нас дышет в России, как немеркнущий дальний свет.

Мы пронеслись в боях видением России чистой, человеческой, мирной, белой Россией и незабвенно видение, и стремятся к нему, и тоскуют по нем миллионы душ русских.

Мы, белые, твердо пронесли сквозь кромешную советскую тьму Скинию Русского Завета, Светящийся след нашей общей Святыни остался в каждой русской душе, встречавшейся с нами в честном бою.

Свет во тьме светит и тьма не объяла его».

Этими словами генерала Туркула я заканчиваю свой сборник.

Приношу свою глубокую и сердечную благодарность тем, кто мне помог в составлении сборника, поддержал меня морально или материально, так как без помощи соратников и друзей я не был бы в силах выполнить эту работу.

Низкий поклон всем им и сердечное спасибо!

При составлении сборника я пользовался следующими источниками:

1) «Дневник» генерала Дроздовского;
2) «Очерки Русской Смуты» генерала Деникина;
3) «Воспоминания» генерала Врангеля;
4) «В борьбе за Россию» генерала Витковского;
5) «Дроздовцы в огне» генерала Туркула;
6) «Дневник-» полковника Кабарова — История 2-го Конного Дроздовского полка;
7) «Марковцы в походах за Россию» полковника Павлова:
8) «Дон и Россия» полковника Белявского,
9) «Кавалергарды в Великую и Гражданскую войну» Звегинцева;
10) «Вчера» Белгородского (генерала Шинкоренко);
11) «Седьмая Гаубичная» Пронина, Александрова и Ребикова;
12) «Дневники» капитанов Орлова, Соловьева и Гаврилова;
13) «Статьи и заметки» генерала Харжевского, полковника Нилова, полковника Левитова, капитана Орлова, штабс-капитана Знаменского, поручика Пронина и ряда других соратников;

14) Советские источники: «Разгром Врангеля в 1920 г.» Изд. ГВИЗ, 1920 г.; «История гражданской войны» Рабиновича, сборник к 15-летию Красной армии; «Перекоп и Чонгар», ГВИЗ, 1933, сборник «Ликвидация Врангеля»; «Война с белополяками» Какурина и Меликова, 1925; «Разгром Врангеля» Короткова; «История гражданской войны» Сухорукова; 3-томный сборник издательства Советская Россия — «История гражданской войны» и сборник, изданный Министерством Обороны Советского Союза в 1968 году — «50 лет вооруженных сил СССР». Имеющиеся в сборнике «Дроздовцы от Яс до Галлиполи» приказы, документы, официальные сообщения, распоряжения и объявления помещены без изменений.

Помещенные мной в настоящем сборнике фотографии присланы соратниками, в частности полковником Ниловым, А. А. Карпихиным и собраны мною.

Схемы позаимствованы из вышеуказанных источников и вычерчены мною.

Вл. Кравченко